Стремянка в небо

– Петь, ты совсем ку-ку? – Арменыч постучал согнутым пальцем по голове. – Включи мозги. Ты мне сам говорил о театральности происходящего, значит, искать нужно в местах с легендой, куда народ по доброй воле не сунется.

– Сомнительно как-то, – покачал головой Петя.

– Самому не нравится. Но начинать с чего-то надо? И ты, кстати, учти, что на обыски болот у нас не хватит ни сил, ни времени. Пусть ими Антон Павлович занимается, не зря же столько народу и техники пригнал.

Петя засмеялся.

– Чего смешного? – обиженно поинтересовался Шотик Арменович.

– Анекдот вспомнил. – То ли так недосып сказался, то ли стресс выходил, но история показалась Пете неожиданно смешной.

– Это какой?

– Ой, да вы его, наверное, знаете. Про то, как мужик кольцо потерял, а поскольку была ночь и ни зги не видно, искал его под фонарем.

Недоуменный взгляд в ответ.

– Потом расскажу, – сквозь хихиканье смог произнести парень. Он подозревал, что уже через некоторое время анекдот ему самому покажется несмешным. – Просто мы искать пришельцев собираемся по той же методе: под фонарем, где светлее.

– Анекдоты потом рассказывать будем. Сначала дело. Начнем с Маратова дома, он ближе.

– Ружье брать? – деловито осведомился Петя.

– У тебя на него разрешение есть?

– Вот еще, разрешение. Зачем мужику разрешение? А вдруг война?

– Угу, угу. Ты еще признайся, что у тебя на огороде пулемет закопан.

– Ты откуда знаешь?

Арменыч опешил:

– Неужто угадал?

– Ну. Дед Семен с Гражданской приволок. Хорошая машинка, рабочая. Но только тсс!

– Ладно. Ты не говорил, я не слышал. Тут пулемет не спасет, тут умом работать надо! Мы – разведка, умная, хитрая и всеведающая, а в качестве грубой силы пусть выступает Специальный отдел.

– Давай хотя бы Марсика захватим, – попросил парень. Он считал, что дыма без огня не бывает и дурная слава на пустом месте не образуется. С собакой он чувствовал себя гораздо увереннее. Пес и предупредит, и защитит, если что. Хотя с нечистой силой ничего нельзя сказать наверняка.

Марс как будто чувствовал, что в нем нуждаются, он уже крутился у ног хозяина, преданно заглядывая тому в глаза.

– Куда ж мы без него, – проворчал Арменыч. – Ты потихоньку выдвигайся, а я сейчас сигареты из сумки вытащу и догоню. Только потише идите, ладно? Не привлекайте внимания.

Глава двенадцатая

Удивительно, но Маратов дом с его дурной репутацией находился не где-нибудь на отшибе, а почти в середине деревни. С каждым годом он ветшал все больше и больше, постепенно превращаясь в развалины. Однако до полного разрушения ему еще было далеко.

Когда-то, всего пятьдесят лет назад – ничтожный срок для деревенского дома, – он выглядел по-другому. Построенный для большой семьи, дом сиял зеленой масляной краской. Кружево наличников, послание языческой Руси, радовало взгляд прохожих сложностью узоров. А балкончик! Пузатый балкончик, куда выходил просторный чердак, выглядел не по-деревенски роскошно. Он превращал одноэтажное строение в двухэтажное. По летнему времени за его ограждением пыхтел самовар. В нем горело, отражалось солнце, и сам он смотрелся маленьким солнцем, собиравшим вокруг себя членов семейства.

Время шло. Многочисленное старое поколение повымирало, молодое же обзаводиться детьми не торопилось.

Кто-то спился, кого-то приманили другие места. И как-то вдруг оказалось, что в огромном доме остались только два человека: дед Марат и его сын Виктор. У золотого самовара никто больше не собирался, он покрылся пылью, найдя вечное упокоение в кладовке.

Виктор пил и пил, как полковая лошадь воду. «До усрачки», – выразилась бы мать деда Марата, если бы дожила до этого позорища. Нужно ли говорить, что в короткое время Виктор допился до смерти, оставив отца одного на всем белом свете. Банальная история. Таких историй происходит тысячи и тысячи. Заканчиваются они тоже одинаково: после смерти последнего владельца, словно тараканы из углов, налетают наследники, которым старики при жизни особо не нужны, зато нужен земельный участок с домом. Здесь получилось так, да не так.

Старый Марат по сыну очень скучал и умер спустя десять месяцев после его смерти: не выдержало сердце. Предвкушающие получение документа на право собственности наследники старика похоронили достойно. Они не были классическими негодяями, да и просто негодяями тоже не были. Просто для Марата дом и семья являлись единым целым, а для наследников дом – всего лишь недвижимость в деревне. И почему нет? Грустное, но естественное превращение. Однако Марат все равно обиделся (если честно, он и при жизни легким характером не отличался), потому что стал ходить после смерти. В буквальном смысле этого слова. Он скрипел половицами, хлопал дверьми, бил посуду. Особо впечатлительные жильцы дома утверждали, что по вечерам на кухне кто-то бурчит. И это не холодильник, поскольку членораздельно холодильник бурчать не умеет и к тому же не наливает из невидимой бутылки невидимую водку в невидимый лафитник.