Стремянка в небо

– Зато мы найдем часовню первыми. Здорово ведь?

– Не то слово, – проворчал парень.

– Я прикинул, что пятнадцать метров – это примерно здесь. У меня глаз-алмаз! – упоенно тараторил Арменыч, не замечая того, что почти сразу же (ну, слегка попривыкнув к укусам крапивы) увидел Петя: словно вспучивающиеся из-под земли куски камня, слишком ровные для естественного происхождения. Если бы не план Антона Павловича, он ни в жизнь бы не догадался, что именно он видит: неровности и неровности, подумаешь. Сообщить о находке парень не успел. Глаз-алмаз, видимо, оказался не у одного Арменыча, потому что буквально через минуту набежала толпа народу под предводительством Антона Павловича. Прибор в его руках заливался как соловей.

– Есть контакт, – удовлетворенно кивнул он. – Копаем!

Злая крапива оказалась смята в мгновение ока. Замелькали лопаты. Минут через двадцать, когда спины копальщиков замокрели от пота, а Петя начал прикидывать, не пойти ли домой пообедать, открылся черный провал. Парень было сунулся посмотреть, но Арменыч дернул его за руку:

– Подожди. Представляешь, какой там должен быть спертый воздух? За все эти десятилетия-то!

Петя потянул носом:

– Нифига ничем не пахнет.

– Все равно подожди. Видишь человека с бандурой в руках? Это он пробы воздуха берет. Щас все проверит, тогда и подойдем поближе.

– Можно уже, можно, – от провала махнул им рукой Антон Павлович. – Все чисто. Воздух сладкий, как в санатории.

Петя кивнул, и они с Арменычем подошли поближе. Проверяя снаряжение, вокруг суетился народ.

– В принципе, нужды в вас уже нет, – посмотрел на них предводитель Спецотдела. – Если хотите, оставайтесь здесь. Только домой пока не уходите, мало ли, спасай вас опять. Времени на спасательные экспедиции у меня не имеется.

– Вот так всегда, на самом интересном месте, – возмутился Арменыч. – Нет уж, дорогой мой, мы идем с вами.

От волнения у Арменыча прорезался армянский акцент и фамильярность, для него не свойственная.

– Хорошо, хорошо, – поднял руки Антон Павлович. – Я просто предложил.

И они шагнули внутрь.

Глава пятнадцатая

Человеческие голоса разбили вековую тишину. – Твою мать! – Осторожно!

– Кто-нибудь, помогите ему подняться!

Сразу несколько крепких рук вздели старика на ноги.

– Я уже жалею, что взял вас с собой! – Возмущению Антона Павловича не было предела. – Трудно смотреть под ноги? И не надо говорить, что здесь слишком темно. Фонари у нас мощные.

В подземном ходе, незаметно уходившем под уклон, и вправду было светло как днем.

– Ну случайно вышло, – оправдывался тот, с тревогой ощупывая что-то в кармане. Судя по всему, ценная вещь не пострадала, поскольку Арменыч облегченно вздохнул, стараясь, чтобы этот его вздох облегчения не заметили остальные.

Пока ругали Арменыча, Петя с интересом осматривался по сторонам. Подземелье совсем не походило на подземелье в классическом его понимании.

Подсознательно парень ожидал капающей воды, склизких неровных стен и всякой подземной живности вроде слизняков, которая так и норовит упасть за шиворот, что неприятно. Действительность оказалась совершенно другой. Коридор имел в ширину метра полтора и был совершенно сухим. Стены его, сложенные из огромных серых глыб, ровностью не отличались – тут фантазия Петю не подвела, – но никакой склизкости и паче того слизняков на них не было. Обычный песчаник, через каждые три метра крепленный аркой того же материала. Потолок, правда, подкачал: слишком низкий, он запросто мог стать причиной клаустрофобии.

Петя посмотрел вперед, в темноту. На миг ему… показалось?..

– Там что-то есть, – тихо произнес он.

Ругань за его спиной сразу прервалась.

– Точно? – Антон Павлович направил вперед мощный фонарь. Тот сразу подтвердил Петину правоту. – Вот ты глазастый!

Через несколько метров стены сходились, образуя нечто вроде входа.

– Есть первая находка! – воскликнул помощник Антона Павловича.

Петя даже вздрогнул, настолько громко прозвучал голос всегда тихого человечка. Кажется, его звали Николаем Александровичем, припомнил он, – или Алексеевичем?

К входу подбирались осторожно, памятуя, что за ним все может быть. И это не обязательно только противные насекомые, затхлые кости и ветхие тряпки, проблескивающие золотом украшений.

Действительность превзошла ожидания.

– Вот и она, костница, – произнес Арменыч. В его голосе прозвучала гордость исследователя.

Антон Павлович лениво водил фонарем по сторонам.

Петя крестился.

Остальные просто смотрели.

Посмотреть было на что: все небольшое пространство помещения-пещеры занимали кости. Кости образовывали причудливые ниши у стен, обрамляли скромный иконостас, свисали с потолка в виде люстр и складывались в цветочный орнамент, главным материалом которого служили черепа и позвонки. И все это великолепие охраняли два скелета в монашеских одеяниях со сложенными в вечной молитве руками. С их истлевших пальцев свисали четки.

– Твою же мать! – вернулась, наконец, к Пете речь.

– Не богохульствуй в святом месте, – одернул его Арменыч.

– В святом?!