Строчка до Луны и обратно

К подруге она, конечно, не пошла. И на трамвай не стала садиться. Две остановки — долгая ли дорога! До шести часов еще двадцать минут. А пройтись по солнечной улице, мимо нарядных витрин, пестрых киосков, взглядывать в незнакомые лица прохожих, слышать обрывки чужих разговоров и музыку, льющуюся из окон, и веселый воробьиный гомон в листве над головой — это же так чудесно! Она шла по улице, и все в ней пело, и каждой своей жилкой она чувствовала упругую легкость, похожую на полет.

Впереди показались желтые, пузатые колонны входа в городской парк культуры и отдыха — сооружение, далекое от изящества и хорошего вкуса. Но сейчас даже эти неуклюжие колонны, с отвалившимися кусками штукатурки, показались Маше красивыми. Она вошла в парк, свернула к густым кустам акации, даже расстегнула сумочку — но вдруг устыдилась: а надо ли? Ведь никогда же до этого не красилась, а вот… все равно понравилась Леону. Пусть будет как есть! Повесив на локоть белую сумочку (так, ей казалось, она сможет выглядеть более независимой), словно прогуливаясь, Маша не спеша двинулась в глубь парка.

Пруд с лебедями был недалеко. Свернув с главной аллеи, она увидела голубую воду и четырех неподвижно застывших лебедей. Красивые птицы. Круто выгнув длинные шеи, лебеди будто говорили: смотрите на нас, любуйтесь. Но Маша первым делом взглянула налево, направо, где по берегу прогуливались еще немногочисленные в этот час отдыхающие. Она бы, наверное, и в огромной толпе узнала Леона. А тут секундного взгляда было достаточно, чтобы убедиться: Леона среди гуляющих нет. Видно рано пришла. Что ж, пока можно на лебедей посмотреть.

Походкой еще более неспешной она шла по берегу, изредка бросая взгляды по сторонам. «Как стыдно ждать, — подумала она. — Хорошо, хоть не одна тут». У парня с ракетками в целлофановом мешочке спросить время Маша постеснялась. Зато на руке встречной женщины она успела разглядеть стрелки часов — было уже начало седьмого.

Не верилось, что Леон, такой во всем аккуратный, точный, мот опоздать. Наверно, что-то случилось.

Вдруг к Маше подбежал мальчуган лет восьми в зеленых шортиках. В руке он держал конверт.

— Ты Кротова? — спросил мальчуган.

— Да, — растерянно ответила Маша.

— Возьми! — сказал он и побежал обратно.

Куда он побежал, Маша даже не посмотрела. На конверте стояли те же буквы — «К. М.». «Так и есть, значит, что-то случилось, не смог прийти», — тревожно подумала она.

Конверт был заклеен, и ей снова пришлось обрывать кромку. На листке было всего две строчки, написанные тем же почерком. Но эти две строчки выстрелили в нее, как два ружейных ствола.

«Ха! Вырядилась, прибежала! Да кому ты нужна, курица общипанная! Л. Ш.»

Маша не помнила, как шла домой, не знала — светило ли солнце или хлестал дождь.

В понедельник в школу она не явилась.

Дежурившая в этот день Леля Нефедова на вопрос математички: «Что с Кротовой?» — лишь пожала плечами… Однако уже перед началом второго урока, докладывая географу об отсутствующих в классе, Леля по поводу Кротовой, едва сдерживая улыбку, добавила игривым голосом:

— Нам неизвестно, почему Кротовой нет, но говорят, у нее — переживания какие-то…

А через несколько минут на вторую парту Леона пришла записка с одним словом и тремя восклицательными знаками: «Поздравляю!!!» Почерк показался ему знакомым. Он оглянулся на четвертую парту у окна и встретился с таким лукавым взглядом Лелиных глаз, что никаких сомнений относительно авторства записки у него не оставалось. Но что могло значить это многовосклицательное послание? С чем Нефедова поздравляет его?

В конце концов, решив, что это какой-то глупый розыгрыш, Леон принялся слушать географа. На перемене он сразу же побежал в буфет и совсем бы забыл о записке, если бы дежурная Леля не поспешила туда же — съесть сладкую булочку с чаем. Она сама подошла к Леону и, смерив его любопытным взглядом, сказала:

— Что-то я слышала, Леончик… — И белыми зубками Леля откусила кусочек булки.

— С этим и поздравила?

— Так, значит, это правда?

— Что — «это»?

— Ну… это. Ты лучше знаешь.

— Что знаю? — Леон со стуком поставил стакан. Капелька молока упала на Лелин рукав отглаженного платья.

— Потише не можешь? — сбив розовым ногтем белую капельку, сказала она. — И не кричи! Сейчас дадут звонок — пожалуйста, уступаю тебе место. Можешь сам доложить, почему Кротова не пришла в школу.

— Слушай, красотка! — Сжатые пальцы Леона побелели. — Ты что крутишь? Рассказывай!

От такого взгляда его и голоса съежишься. Нефедова поспешила напопятную.

— Леончик, сама не знаю. Правда, не знаю. Говорят что-то. А что? — Она покрутила опрятной головкой. — Ты бы у ребят узнал. Они там все шепчутся о чем-то.

Не допив молоко, Леон вышел из буфета. В коридоре, у своего класса действительно заметил, что на него с любопытством посматривают, оглядываются. Даже шепоток различил. В кучке ребят он увидел Костю Иванова, с которым дружил, бывал у него дома. Леон взял Костю за руку и повел в конец коридора. На лестнице он спросил:

— Ты-то можешь мне сказать?

— Чего сказать? — словно не понял Костя.

— О чем вы шепчетесь?

— А о чем?