Строптивая мишень

— Садись за руль, — бросил он мне. Я села и с трепетом душевным рванула со стоянки. Как ни странно, ничего похожего на погоню не наблюдалось. Парень рядом с Алексеем кашлял и отплевывался, время от времени слабо поскуливая.

— Ты мне, сволочь, нос сломал, — пожаловался он.

— Подумаешь, нос, — утешил Алексей. — Ночь долгая, у тебя еще все впереди — Сверни здесь, — сказал он мне.

Я свернула и запетляла по переулкам, по-прежнему не видя сзади ничего подозрительного.

— Тормозни, — скомандовал Алексей. Я нажала на тормоз, машина замерла. Алексей вышел и выволок упирающегося парня. Двадцать минут назад тот не желал садиться, теперь никак не хотел выходить. Лешка подло врезал ему по носу, парень взвыл и машину послушно покинул. Я тоже вышла. Алексей прижал бедолагу к машине, навалившись всей массой и держа его правую руку вытянутой, а дверь все еще была открыта. Я силилась отгадать, что он задумал. Парень соображал быстрее меня и задергался.

— Кто тебя послал? — спокойно спросил Алексей.

— Не знаю, — торопливо ответила несчастная жертва. — Юрка сказал, пойдем, поговорить надо, я и пошел…

— Что за Юрка?

— Тот, что удрал. Меня бросил, сволочь!

— Значит, Юрка. А кто Юрку послал, ты не знаешь… — С этими словами Лешка резко хлопнул дверью, я зажмурилась, а парень взвыл. — А сколько у тебя пальцев знаешь? Правильно, много. Так что мы с тобой до утра развлекаться будем. — Алексей открыл дверь. — Так кто послал? — Парень всхлипнул и затравленно замер, но, стоило Лешке шевельнуться, закричал:

— Ступа! Ступа послал. Это сообщение Алексея как будто оза-дачило.

— Врешь, Ступы в кабаке не было.

— Так Юрка был. А мне Ступа позвонил и велел с Серегой в «Восток» ехать, мол, надо мужика успокоить. Юрка его покажет.

— Ага, — сказал Алексей и задумался. — Значит, звонил. Откуда? — Почем я знаю? Наверно, из дома, вро де телек работал. — Парень заметно успокоился, правда, оказалось, преждевременно.

Алексей повертел головой, что-то высматривая, потом сгреб его в охапку и потащил куда-то в сторону, сказав мне:

— Из бардачка изоленту достань. Я достала и побрела следом, в темноте почти слепая. Пока я их разыскивала, Алексей усадил свою жертву под дерево, выдернул шнурки из его ботинок и связал ему сцепленные за деревом руки. Парень вполне мог бы встать и легкими подскоками передвигаться вокруг ствола, но уйти, не прихватив с собой раскидистую липу, не мог никак. Оторвав изрядный кусок изо-ленты, Алексей заклеил ему рот, похлопал по плечу и сказал:

— Отдохни.

Потом, кивнув мне, он направился к машине, а я резво потрусила рядом.

За руль теперь он сел сам, из города мы выбираться не стали, а свернули опять к центру.

— Куда мы? — спросила я тревожно: на мой вкус приключений было предостаточно.

— Дружка навестить, — ответил Алексей, хмурясь.

— Какого еше дружка? Ступу? Ты его знаешь? И что это вообще за имя такое?

— Помолчи немного. Мне подумать нужно.

Я притихла, косясь на него. Врагов он наживал с такой легкостью, что я только диву давалась. Из Серого сделал отбивную, из парня под липой — временно нетрудо способного, тот, что на стоянке остался, тоже был плох, впрочем, тут скорее моя вина: споткнулся он не об Лешкины ноги. И все же разведка превратилась в кровавое побоище. Я хотела было высказаться на эту тему, но мы уже тормозили в каком — то дворе возле мусорных баков и детских качелей. Мои мысли потекли в ином направлении. Алексей вышел, а мне наказал:

— Машину запри и ложись, как будто тебя и нет вовсе. Лучше всего вздремни полчасика.

— Ты хочешь меня здесь оставить? — испугалась я.

— Хочу.

— Я не останусь. Я с тобой.

— Спятила совсем, да?

— Спятила не спятила, не знаю. Только здесь не останусь… Возьми меня с собой, я на шухере постою.

— На чем ты постоишь? — изумился Алексей.

— Может, это по-другому называется, но я пойду с тобой… А если вредничать не будешь, то согласишься, что кое-какая польза от меня есть.

Он присвистнул, потом подумал и сказал:

— Ладно, пошли.

Мы отправились чужим двором, похожим на поле боя из — за обилия траншей и металлоконструкций, предназначения которых я так и не уловила, и вышли через арку в соседний, почти такой же захламленный двор. Дома здесь были бесконечно длинными, в форме подковы, и отличались архитектурным изыском, продиктованным холмистой местностью: если в начале дом был девятиэтажным, то далее количество этажей уменьшалось, и в последнем подъезде, в который мы вошли, их насчитывалось всего пять.

Мы поднялись на третий. Двери на площадке выглядели как сейфы в банке. Алексей позвонил в ту, что была слева. Звонить пришлось трижды, потом что-то с грохо том упало, и женский голос зло спросил:

— Кто?

— Тамар, Колька дома?

— Время-то знаешь сколько, — ворчливо поинтересовалась женщина в халатике, отпирая дверь. — Ни днем ни ночью покоя нет, чтоб вам пропасть. ей — Богу… Колька телек смотрит, проходи…

Предлагать последнее было излишне: