Строптивые фавориты

Рука Эссекса непроизвольно ухватилась за эфес шпаги – такой жест приравнивался к покушению на жизнь монарха, преступлению, каравшемуся смертной казнью. К нему подошел адмирал Говард, сделал внушение, и Эссекс убрал руку. Елизавета хранила молчание. Вместо того чтобы нижайше просить прощения за свой неразумный поступок, провинившийся вскипел и заявил, что не стерпел бы такого оскорбления даже от покойного короля Генриха VIII. Произнеся эти слова, он покинул помещение и уехал в свое поместье. Лорд Сесил и его сын вновь завели речь о том, что Эссекс становится опасен и нельзя облекать его большой властью.

Со временем фаворит осознал, что успешные действия в Ирландии помогли бы ему помириться с королевой, и предложил себя в качестве лорда-наместника. Эссексу дали в подчинение самые крупные экспедиционные силы, которые доселе снаряжались в Англии – 16 тысяч человек и 1500 лошадей. Они выдвинулись в поход в конце марта 1599 года. Когда Эссекс ехал во главе своего войска по улицам Лондона, толпа приветствовала командующего как героя, но враги при дворе скептически оценивали его шансы на успех – Ирландия была крепким орешком, на котором обломали себе зубы некоторые слишком самонадеянные вояки.

Граф Эссекс обещал Тайному совету уже в Ольстере вступить в бой с лордом Тайроном и пленить его, что явно подорвало бы дух бунтовщиков. Но в действительности он под каким-то предлогом повернул на юг и в течение весны провел ряд незначительных схваток, растратив свои боеприпасы и рассеяв силы по гарнизонам. Тем не менее командующий счел нужным возвести некоторых отличившихся офицеров в рыцари – исключительная прерогатива монарха. Он прибегал к этому для обеспечения верности своих офицеров столь часто, что к концу его пребывания в Ирландии более половины английских рыцарей принадлежали к числу участников ирландского похода. Узнав об этой вольности фаворита, Елизавета вскипела от негодования. Ирландские мятежники ядовито шутили, что главнокомандующий обнажает меч только для того, чтобы произвести офицера в рыцари.

Королева не могла не осознавать, что надежды на успех Эссекса были невелики. Лорд Тайрон был прекрасно известен ей как совершенно неисправимый и коварный противник. Он являл собой образец истинного племенного вождя, опиравшегося, в отличие от своих предшественников, не на шотландских наемников, а на людей своего клана. В апреле 1598 года Тайрон получил обещание помощи от испанского короля и с тех пор успешно использовал политику лавирования, заверяя власти в своей преданности короне, когда того требовали обстоятельства. Таким образом ему удавалось отклонять притязания англичан на свою территорию в течение почти двух лет. Ни Елизавета, ни ее Совет так и не смогли взять верх над ним. Положение графа Эссекса сильно осложнялось тем, что он действовал на территории врага. Королева направила ему возмущенное письмо:

«Вы не извещаете нас, когда вы намерены приступить к действиям на севере. Много времени и чрезмерные расходы были потрачены впустую. Ваши двухмесячные действия не доставили нам главного мятежника, для поимки коего было бы достаточно тысячи человек… С такими силами как у вас и при помощи пушек давно можно было бы отбить ирландский оплот у шайки бандитов… Тайрону доставило удовольствие видеть использование нашей армии против сих ничтожных негодяев… Для создания гарнизонов на севере и нападения на зарвавшихся мятежников приказываем вам отправиться туда со всей возможной быстротой…»

К тому времени Эссекс потерял три четверти своего воинства из-за болезней, дезертирства и казни сотен солдат по обвинению в трусости, тогда как ирландцы одержали две важные победы в других частях страны. Он выступил на север, но затем в Лондон пришла ошеломляющая новость: 7 сентября 1599 года главнокомандующий вступил в переговоры с Тайроном и заключил перемирие. Переговоры велись на броде реки Лаган, оба командующих восседали верхом на своих скакунах: Тайрон был с непокрытой головой и принес клятву верности. Именно на эти два обстоятельства упирал Эссекс в своем докладе королеве. В ответ он получил от нее обескураживающую оценку того, что считал своим достижением.