СТРУКТУРЫ ПОВСЕДНЕВНОСТИ: возможное и невозможное

Короче говоря, нельзя сказать, что книга по-настоящему служила. Она все расширила и всему придала дополнительную энергию. Выделить стоит, возможно, одно из последствий. Великим открытием, которое стало начальным толчком математической революции XVII в., оказалось, говоря словами О. Шпенглера, открытие числа-функции-выражения y=f(x) на нашем современном языке. Не могло бы быть функции, если бы не принимались во внимание понятия бесконечно малого и предела, понятия, которые оба присутствуют уже в архимедовых идеях. А кто знал Архимеда в XVI в.? Немногие избранные. Леонардо да Винчи раз или два гонялся за одной из его рукописей, о которой ему рассказали. Книгопечатание, медленно обращавшееся лицом к научным трудам, понемногу взяло эту задачу на себя: оно постепенно вернуло миру греческую математику и сверх трудов Евклида и Аполлония из Перги (о конических сечениях) сделало доступной для всех всепобеждающую мысль Архимеда.

Лежит ли на таких сравнительно поздних сроках издания ответственность за медленное развитие современной математики в конце XVI и в начале XVII в.? Вполне вероятно. Но без них прогресс мог бы ждать и дольше.

ПОДВИГ ЗАПАДА. ПЛАВАНИЕ В ОТКРЫТОМ ОКЕАНЕ

Покорение открытого океана дало Европе всеобщее превосходство на столетия. На сей раз техника — дальние плавания, создала «асимметрию» во всемирном масштабе, создала привилегированное положение. Распространение Европы по всем морям мира, подобное взрыву, действительно ставит важную проблему: как получилось, что умение плавать в открытом море, будучи однажды продемонстрировано, не стало общим достоянием всех морских цивилизаций мира? В принципе все они могли вступить в соревнование. А осталась на «дистанции» одна только Европа.

ФЛОТЫ СТАРОГО СВЕТА

Факт этот тем более неожидан, что морские цивилизации с незапамятных времен знали друг друга, и, примыкая одна к другой, они шли через весь Старый Свет сплошной полосой от европейской Атлантики до Индийского океана, Индонезии и прибрежных морей Тихого океана. Жан Пужад считает, что Средиземное море и Индийский океан образуют лишь обширную часть [единого] моря, то, что он определяет удачным выражением «путь в Индии»⁴⁸

. В самом деле, «путь в Индии», мореходная ось Старого Света, начинался на Балтике и Ла-Манше и шел до Тихого океана испокон веков.

Суэцкий перешеек не разрезал его надвое. К тому же на протяжении веков один из рукавов Нила соединялся с Красным морем, связывая его таким образом со Средиземным, — это был так называемый канал Нехо, тот «Суэцкий канал», что функционировал еще во времена Людовика Святого и был засыпан немного позднее. В начале XVI г. Венеция и египтяне подумывали о том, чтобы открыть его вновь. А кроме того, люди, животные и суда (в разобранном виде) пересекали перешеек. Так было с флотом, который турки спускали в Красное море в 1538, 1539 и 1588 гг.: эти флотилии были доставлены на верблюдах в виде деревянных деталей, которые собрали на месте⁴⁹. Плавание Васко да Гамы (1498 г.) не разрушило эту древнюю общность Европы и Индийского океана, оно прибавило к ней новый путь.

Такое соседство вовсе не обязательно предполагало смешение. Никто больше моряка, где бы он ни находился, не привязан к своей собственной практике. Китайские джонки, несмотря на столько их преимуществ (паруса, поворотный руль, корпус, разделенный на водонепроницаемые отсеки, наличие компаса с XI в., огромные размеры начиная с XIV в.), достигли Японии, но в южном направлении распространились не дальше Тонкин-

Фантастическое изображение Венеции (конец XV в.), на котором, однако, можно узнать Пьяцетту (площадь св. Марка) с двумя ее колоннами, Кампаниллой и Дворцом дожей.

Вдали среди вымышленных островов и там, где, по-видимому, изображен вход в лагуну — суда с квадратными парусами.

Музей Конде. Шантильи. (Фото Жиродона.)

ского залива. От широты Дананга и до отдаленных африканских берегов господствуют незначительных размеров суда с треугольным парусом — индонезийские, индийские или арабские. Дело в том, что морские границы цивилизаций были столь же устойчивы (кто бы мог это подумать!), как и их континентальные границы. В море, как и на земле, каждая цивилизация стремилась оставаться в своих пределах. Тем не менее соседи посещали друг друга: китайские джонка и парус оказались в Тонкинском заливе, потому что Тонкин фактически находился под китайским владычеством. Если же Суэцкий перешеек не был такой границей, хотя имел такую видимость и возможность, то это потому, что [разные] цивилизации регулярно перешагивали через него. Скажем, ислам, обосновавшись на значительной части Средиземноморья, ввел там так называемый латинский парус, именуемый также аурика — индийский по происхождению, появившийся в Оманском заливе, где его и обнаружили мусульмане. И потребовалась такая историческая трансгрессия, чтобы треугольный парус утвердился на Внутреннем море, настоящим символом которого он сделался в наших глазах⁵⁰.