Струны черной души

— Мне все хочется перед вами объясниться. Может, извиниться. Зачем вам все это? Вы просто со мной. Без вопросов. А я… Я думаю о том, что девочка, которая успела пожить минуты в моих руках и под открытым небом, — она должна была принадлежать только будущему. А сегодня стала прошлым. И это мое прошлое. Я проводила ее к Тане. И теперь она — мое настоящее и будущее. Что-то я обязана донести за нее. За них обеих. Стану поливать тот клочок земли слезами, корить себя за то, что не спасла. Буду называть Катей — сестрой Тани. И главное. Я отказалась от экспертизы на отцовство. Потому что это никому не нужно. Кто бы ни родил мою Катю, от кого, — это к нам не имеет отношения. Ангелы вне сомнений.

Красивые мужики пили молча со мной вокруг стола.

Хорошо простились. Никому не под силу отменить мучения младенца, которому одна полоумная тварь подписала приговор — отказ.

Мы еще посидели, а к вечеру позвонила Павлова.

Вы не поверите, но она спросила, хорошо ли все прошло.

— Нормально, — ответила я. — У тебя все?

— Нет, Маргарита. У меня очень большая к вам просьба. Да, чуть не забыла, спасибо вам за все. Не знаю, как отблагодарить. Просто как сестра ты теперь мне.

— Можно без этого? Я тебе не сестра точно. Ты это как следует усвой. Что за просьба?

— Маму выписывают. А дома-то у нее теперь нет. Я к тому, что у вас, кроме квартиры в Москве, есть дом за городом. Нам бы не надолго, пока я окрепну, найду ей что-нибудь подходящее. Ты же понимаешь, я не могу ее пустить к себе. У меня депрессия, работа, а у нее вредные привычки.

— Слушай внимательно, Павлова. И попробуй только перепутать порядок того, что тебе нужно сделать. Звонишь в больницу, сообщаешь им адрес, по которому нужно отправить Валентину. Это твой адрес, твою мать! Спрашиваешь у них, в какое время удобно, и заказываешь на это время такси. От больницы до твоего дома. Объясняешь ей, как набрать твою квартиру по домофону, если она у тебя никогда не была. Дальше кормишь, поишь, даешь на ночь таблетку и укладываешь на тот диван, который у тебя стоит в гостиной. Когда она оклемается, будет ходить в магазин. Ты же у нас неходячая. И каждую секунду помнишь, что у меня все схвачено. И участковый будет к тебе приходить два раза в сутки — проверять, в порядке ли Валентина Петрова и не написала ли ты отказ от матери. Просто делай так! Как бы мне ни хотелось отвернуть твою гнилую башку за ребенка, которого мы только что похоронили. Шаг в сторону — выйдешь в наручниках.

— Про наручники тебе виднее, — процедила эта гнида. — Ладно. Присылай участковых. Стукачка.

Я выпила полный стакан водки, потом посмотрела на своих гостей.

— Мы все поняли, — успокоил Сергей. — Все будет, как ты ей обещала.

А поздно вечером на телефон Кольцова позвонил Земцов.

Сергей долго, внимательно слушал. Сказал: «С утра у тебя». Разъединился и сообщил нам:

— Игорь Сергеев написал признание в заговоре против Маргариты Соколовской с целью грабежа. Назвал всех сообщников, адреса, явки, даты. Категорически отрицает свою вину в убийстве мужа и дочери Маргариты, какое-либо соучастие в этом. То же самое — по поводу покушения на Виктора Николаевича… И не просто отрицает вину за соучастие в подготовке взрыва машины, но предлагает любую помощь в поиске заказчика. А теперь, внимание! Он не исключает, что этим заказчиком по всем эпизодам могла быть его супруга, Эльвира Сергеева.

— Что же будет? — потрясенно спросил папа.

— Сергеев завтра по суду будет отправлен под домашний арест. Дальше — мы долго и нудно проверяем все, сказанное им. Когда пойдут доказательства, он будет заключен под стражу. Но я, к примеру, допускаю элементы самооговора с целью ускорить расследование. Причину я на днях увидел на пороге этой квартиры. Он на самом деле любит Маргариту. Что, возможно, и пустило заговор под откос. Но остается огромное количество открытых вопросов. Мелкая кража во время пожара — один из таких вопросов.

— А у меня, Сережа, совсем крошечный вопрос, — тихо сказала я. — Заговор с целью грабежа. Что же он планировал сделать со мной, если отрицает замысел убийства? Как иначе можно получить то, что принадлежит только мне? Да, есть еще вариант, который предположил Андрей, — я калека, прикованная к инвалидному креслу, а он при мне любящий муж-опекун. То есть убийство длительное и с особой жестокостью.

— Марго, я примерно об этом и сказал, заметив, что почти поверил ему. Все пошло не так, потому что в мозгу влюбленного преступника случился когнитивный диссонанс. Полная расфокусировка целей и средств. Но прямо сейчас, как человек, склонный к сочувствию и вхождению в образ страдальца, я вижу один вариант, который спас бы и мою любовь, и живую красавицу жену, и общие отныне бабки. Сбежать!!! Скрыться от подельников, кинуть их самым циничным образом и наслаждаться счастьем на одном из купленных островов. Спасибо, наша тетя Изабелл. Я это я от имени Игоря, если бы ему что-то удалось. Но он неудачник.

— Какая-то жуткая история, — выдохнул мой папа. — Я не могу поверить. Такие приличные, известные люди.