Сцены страсти

– Мне семнадцать лет. Он тихо выругался.

– А мне – двадцать семь. Я слишком стар для тебя.

– Меня это не волнует.

– Повторяю: я слишком стар для тебя, – процедил он сквозь зубы. Его мысли побежали в том направлении, куда он старался их не пускать. – По возрасту я ближе твоему отцу, чем тебе.

– Мой отец умер.

– Ну, я не могу заменить тебе его. Миранда подняла голову, пытаясь в темноте разглядеть выражение его лица.

– А я и не хочу, чтобы ты был моим отцом.

Он резко откинул назад голову и ударился о спинку кровати.

– Черт! – Потом выдохнул: – Помоги мне, Господи!

Миранда почувствовала под собой твердость его члена. Помимо собственной воли она начала двигать бедрами, перемещаясь из стороны в сторону, будто искала наилучшее положение.

Шрив застонал. Его руки крепче сжали ее.

– Ты не должна это делать. Я не могу. Ты слишком молода, чтобы понимать, чего ты хочешь. Я соблазнил тебя.

– Я знаю.

– Ну, тогда ты знаешь, что не должна здесь находиться. Ты еще девочка. Тебе надо быть в школе.

Она опустила голову.

– Это мне тоже известно, но я уже не девочка и никогда больше ею не буду.

Он погладил ее по волосам. Его взгляд был устремлен в потолок; огонь желания сжигал его. Его тело само реагировало на ее прикосновение. Он знал, что она это тоже почувствовала. Он сердито тряхнул головой.

– Это неправильно.

Она потянулась вверх, прижимаясь к нему всем телом.

– Конечно, неправильно. Я не могу спать без тебя. Ты сам разбудил во мне это желание.

– Нет! Боже мой, нет!

Дотронувшись губами до его подбородка, она начала ласкать его, слегка покусывая зубами. Не имея сил сопротивляться, Шрив наклонил голову и нашел ее губы.

Руки Миранды скользнули вниз, к его бедрам.

– Миранда, не делай этого.

Вместо ответа она взяла в руки член и направила его в нужное место. Она сжала бедра и скрестила лодыжки, образуя тоннель чувственности, влажный и горячий.

Шрив застонал будто под пыткой. Миранда опять начала теребить зубами его подбородок. Ее пальцы, скользнув по его груди, нашли его соски и начали пощипывать и царапать их. Шрив подался вперед.

– Когда я научил тебя этому? Она захихикала.

– Месяца три или четыре назад. – Его член вошел в нее, и она еще сильнее сжала вагинальные мышцы.

– Миранда, я буду проклят за это. – Голос Шрива был хриплым от наслаждения.

Если сначала он говорил холодно, пытаясь заставить ее уйти, то теперь его голос звучал чувственно, страстно.

Она приняла его в себя. Уперевшись руками в кровать, она приподнялась, одновременно подавшись бедрами вперед. Он начал двигаться в ней, поднимая ее, упиваясь нарастающим возбуждением, освобождение от которого могло дать только его движение в ней.

– Миранда! – Крик наслаждения сорвался с его губ, когда он проник в нее глубже, выше, чем когда-либо прежде. Его руки сжали ее ягодицы, заставляя и ее подняться до вершин наслаждения. Волны возбуждения начали формироваться в ней. Она не могла сдвинуться, не могла уклониться, не могла скрыться от силы, которая рождалась в ней. Ее тело сливалось с его телом, наполняясь волнующим напряжением.

Когда оно достигло апогея, она могла лишь принять это. Наслаждение, волна за волной, прокатилось по всему ее телу. Она вскрикнула и вцепилась пальцами в простыню. Шрив, державший ее в объятиях, стал приподниматься с ней вместе в поисках сладостных ощущений. Наконец, оказавшись на вершине блаженства, она вскрикнула вновь.

Ее зубы сжали его плечо. Горячий лоб прижался к его груди.

– Прошу тебя, – в забытьи умоляла она. – Прошу, не надо, прошу, не надо, прошу…

Новый взрыв! Мрак и ревущий звук. Громкие удары его сердца. Его вздымавшаяся грудь поднимала ее на головокружительную высоту. И он – внутри нее!

– …хватит, хватит, хватит…

Слова замерли у нее на губах, превратившись в шепот.

Она заснула, прежде чем он расслабился. Он осторожно отодвинулся от нее и расправил на ней одежду. Нежно, как отец ребенку, он подложил ей под голову подушку, потом улегся рядом и укрыл их обоих одеялом.

Вздохнув, она устроилась в кольце его рук. Он застонал, будто его распяли, и положил руку ей на талию.

– Я уже давно не маленькая девочка.

– Ты была неопытной и невинной. – Он сидел на краю кровати, спиной к ней. Мягкий утренний свет струился из окна.

Она лежала на боку, укрытая одеялом. Воздух в комнате был пронизан ароматом ночи их любви.

– Я была девственницей, ну и что? В душе я была гораздо старше своих лет.

Он презрительно фыркнул.

– Ты была младенцем. Я совратил тебя. Я точно знал, что я делаю, знал каждое слово, каждый жест. Я играл эту сцену сотни раз.

– Сотни раз?

– Ну, может быть, не сотни, – признался он, усмехнувшись.

– Ты был очень хорош.

Он повернулся к ней. Его руки легли на подушку по обе стороны ее лица.

– Почему ты не злишься, черт возьми? Она взглянула в его мрачное лицо, лицо Ромео на утро после соблазнения Джульетты. Его прекрасные черные волосы были в беспорядке, выбившиеся пряди падали на лоб. На подбородке красовался синяк, красиво очерченные губы распухли от поцелуев, которыми они обменивались со страстным самозабвением.