Сцены страсти

– В самом начале месяца, когда начался учебный год. Они продали свой дом и заперли родительский, который миссис Уэстфолл унаследовала.

Длинные ресницы скрыли ее поразительно голубые глаза. Значит, ее дедушка и бабушка умерли. На секунду она задумалась о скупом мужчине и холодной строгой женщине. Конечно, они оставили дом своей единственной дочери.

– Отчет кажется слишком коротким.

Келлер пожал плечами.

– Больше не о чем писать. Рейчел Драммонд – хорошо воспитанная молодая особа. Весьма заурядная. У людей, подобных ей, нет времени совершать поступки, о которых можно потом писать в отчетах.

– Понимаю. – Она чуть заметно улыбнулась. Какой отчет он написал бы о ней в ее шестнадцать лет! Выросла на границе в обществе полудикого индейского мальчика, систематического образования не получила, церковь посещала от случая к случаю. В шестнадцать лет сбежала из дома с труппой актеров, любовница Шрива Катервуда, «Романтической звезды трех континентов».

Заинтригованный, Келлер смотрел на необыкновенную красавицу, сидевшую перед ним. Ее улыбка, от которой на левой щеке у нее появлялась ямочка, просто ослепила его, но оставалась для него загадкой. Какие мысли скрывает эта безупречная головка?

– Думаю, я мог бы провести расследование глубже, – предложил он.

– Почему бы и нет? – сказала она после некоторого раздумья. – Поинтересуйтесь ее отчимом. Его характеристика могла бы многое сказать о жизни самой Рейчел. Особенно с того момента, как он стал ее отцом. Джордж Уиндом, наш управляющий делами, позаботится о вашем гонораре.

Келлер кивнул.

– Агентство Пинкертона всегда радо быть вам полезным, мисс… то есть… Миранда… И я хочу добавить, что мне доставляет истинное наслаждение оказывать помощь такой очаровательной даме, как вы.

– Благодарю вас, мистер Келлер. – Она ослепительно улыбнулась. Ее зубы были безупречны и белы как жемчуг. Она проводила его до двери своей гримерной. – Я попрошу Джорджа оставить вам два билета в ложу на сегодняшний вечер.

Он улыбнулся в ответ.

– Благодарю вас, мэм. Я польщен. Только я не знаю, кого бы я мог пригласить с собой.

– Уверена, что такой умный человек, как вы, непременно найдет кого пригласить.

Он вышел от нее, широко улыбаясь.

Шрив прижал ее к своей широкой груди.

– Ты получила информацию, которая тебе была нужна?

У самого своего уха она слышала ровное биение его сердца. Крепкие мышцы его груди ритмично расширяли и сокращали его легкие. Уже в течение тринадцати лет они лежали вот так вместе в постели. Он защищал ее от ужасов ее юности. Она оберегала его от безрассудств его возраста. Они оставались вместе в радости и в печали, в болезни и в здравии. Их отношения были больше, чем обычный брак. Сейчас она теснее прижалась к нему.

– Получила.

Его грудь расширилась при вздохе.

– Оставь свою затею, Миранда.

– Не могу. Ты же знаешь. К тому же она моя сестра.

Он отрицательно покачал головой.

– Нет. Это у Миранды Драммонд была сестра. А ты больше не та Миранда. У тебя нет сестры. У тебя нет матери, кроме Ады. У тебя нет отца, кроме меня.

– Ты мне не отец. – Она усмехнулась, потом провела рукой по его плоскому животу и дотронулась до вялого, удовлетворенного любовной игрой органа, спрятанного в густых черных волосах. Она накрыла его рукой. – И слава Богу. Это было так замечательно.

Она прижалась губами к груди Шрива и стала водить языком по его соску. Он тут же отреагировал на ее ласку.

– Перестань.

– Прости. Ты что, совсем выдохся?

– Не увиливай от разговора.

Она опять легла щекой ему на грудь, но оставила руку там, где она была, продолжая свои ласки.

– Я хочу увидеть свою сестру.

– Дело кончится тем, что ты причинишь боль и себе и ей, – мрачно предсказал он.

Она поудобнее устроилась рядом с ним. Ее колено скользнуло между его ног и раздвинуло их, рука опустилась туда же, лаская чувствительную кожу, скрытую в самом интимном месте его тела.

– Ты вещаешь как хор греческой трагедии. Мрачно и обреченно.

– Меня просто беспокоит, как ты перенесешь эту встречу. Расстроившись, ты будешь играть еще хуже.

– Хуже, – лениво пробормотала она. – Как я могу играть хуже? По-моему, это невероятно.

– Может быть хуже. – Его голос превратился в мефистофельский бас. – Гораздо хуже.

Она убрала руки и перевернулась на другой бок, обхватив руками подушку.

– Не говори ничего. Мне надо выспаться. Я хочу завтра выглядеть наилучшим образом.

Шрив лежал в темноте, глядя в потолок, и прислушиваясь к ее тихому, ровному дыханию. Она, как всегда, не выносила споров.

– Обычно я пускаю к девочкам посетителей только в приемные дни. Понимаете, посетители нарушают распорядок дня. – Директриса походила на добрую бабушку: кружевной воротничок, очки на носу, седые волосы собраны в аккуратный пучок.

– Я уверена, что это очень хорошее правило.

– По правилам я должна была бы попросить вас уйти, но ради вас я готова сделать исключение, потому что не хочу лишать Рейчел возможности видеть вас и говорить с вами. Конечно, если бы вы были обычной актрисой, то все было бы иначе. Но вы играете леди Макбет. – В голосе женщины послышались почтительные нотки.

Миранда вежливо улыбнулась.