Стукин и Хрустальников. Банковая эпопея

– Думать тут нечего. Вы получите в день свадьбы тысячу рублей на руки, а ежели сумеете понравиться Хрустальникову, то, может быть, и больше. Кроме того, вы будете иметь протекцию в лице директора, будете жить в хорошей обстановке при красавице-жене. Итак, решайте, и тогда я вас завтра же представлю Хрустальникову.

– Я должен посоветоваться с сестрой-с, Иван Алексеевич, – отвечал Стукин.

– О таких предметах с сестрами не советуются.

– Умом пораскинуть надо.

– Я не понимаю, что тут раскидывать? Вы человек нуждающийся, а выгода явная. Вот, наконец, ежели бы вам предлагали жениться на каком-нибудь уроде, а то вам предлагают красавицу…

– Так-то оно так, но ведь я полагаю, что Лавр Петрович будут по-прежнему…

– Что по-прежнему?

– Да будут по-прежнему и ездить к ним-с… то есть к оной даме…

– А что ж из этого? Какие глупые предрассудки! Это еще даже и лучше. Ревновать, что ли? Как это глупо! Вы, очевидно, мой милый, не знаете света. Это нынче в моде, в порядке вещей… Вы даже, напротив того, должны впоследствии все возможное делать, чтобы Хрустальников не охладел к этой даме. Неужели вам неприятно быть в таких близких отношениях с вашим директором?

– Как неприятно? Даже очень приятно…

– Ну, то-то… Ах да… Он обещался быть и посаженым отцом невесты, и, кроме того, отцом крестным будущих детей. На ребенка две тысячи… – перечислял все выгоды управляющий. – Так согласны? – спросил он.

– Право, уж не знаю, Иван Алексеевич… – заминался Стукин.

– Вы глупы, Парфенов… Я вас считал умнее.

– Стукин-с.

– Ну, Стукин. Для глупости что Стукин, что Парфенов – все одно. – Управляющий начинал сердиться. – Чего вы пепел-то папироски на пол сорите? Пепельница есть… – возвысил он голос.

– Виноват-с, – отвечал Стукин и погасил папироску.

– Ну-с, можете идти. И дайте мне завтра решительный ответ.

– Слушаю-с. Я полагаю, что я буду согласен.

Стукин поднялся с места.

– Еще бы не согласиться! Ведь это только дурак какой-нибудь… Ну-с… В случае согласия будете перечислены на шестидесятирублевый оклад и получите пятьдесят рублей единовременного предварительного пособия, а не будете согласны, так у меня и кандидат на ваше место имеется. Идите.

Стукин поклонился, как-то съежился и задом вышел из кабинета.

Глава III

Налаживается

В директорской комнате «Общества дешевого торгового кредита» сидел сам директор Лавр Петрович Хрустальников, пыхтел и курил сигару, колыхая кругленьким брюшком. Перед ним в почтительной позе стоял конторщик правления общества Игнатий Кириллович Стукин. Плюгавенькая фигурка его на сей раз была облечена в черную сюртучную пару, несколько повытертую по побелевшим швам, и на шее был повязан темно-синий новый галстук. Сапоги, хоть и с заплатками, но были тщательно вычищены. Даже вечно торчащий вихор на голове был примазан гвоздичной помадой, запах которой сейчас же давал себя знать в комнате. Стукина только что сейчас ввел в директорскую управляющий правлением общества Иван Алексеевич Беспутнов.

– Сам я вам не нужен, Лавр Петрович? – спросил упр авляющий.

– Нет… Дайте нам маленький тет-а-тет с мосье… – Директор остановился, заглянул в лежащий перед ним лист бумажки и сказал: – С мосье Стукиным.

Управляющий юркнул за дверь.

– Стукин, Игнатий Кирилыч… – продолжал директор, взглянув снова на лист бумаги, и прибавил: – Простите, мой милейший… Имена и фамилии – это мое несчастие… Никогда не могу их удержать в памяти. В лицо-то вас я уже давно знаю, давно заметил, года три-четыре наблюдаю вас как прилежного работника, всегда усердно…

– Я служу в правлении всего только второй год, – перебил его Стукин.

– Второй? Неужели? – вскинул на него глаза директор. – А мне казалось, что вы уже у нас лет пять трудитесь… Ну, все равно. Так вот-с, Игнатий… Знаете что? Я вас буду называть просто мосье Стукиным. Надеюсь, что вы мне это позволите.

– Сколько угодно, Лавр Петрович… Неужели я?..

– Так вот-с что, мосье Стукин… Надеюсь, Иван Алексеевич передал уже вам всю суть дела, иначе бы я не имел удовольствия видеть вас перед собой. Да что вы стоите? Садитесь, пожалуйста.

– Ничего-с, Лавр Петрович, я постою…

– Садитесь, садитесь… Если уж я хочу вас приблизить к себе, то с какой же стати?.. Я хочу быть с вами sans facons[1]. Так Иван Алексеевич передал вам?

– Передал, Лавр Петрович, – отвечал Стукин, садясь на кончик стула.

– И вы изъявляете желание жениться на Матильде Николаевне?

– С удовольствием, Лавр Петрович, но я желал бы прежде все-таки познакомиться с Матильдой Николаевной.

Стукин слегка захихикал.