Ступая по шёлку

Ночами же младшей дочери Короля спалось всё хуже и хуже, она ворочалась, и ей снились змеи в сердце её, они шипели и пускали яд прямо по крови Айолы, сковывая руки и ноги её, подобно цепям. Утром же она кричала на рабынь и запретила им разговаривать в своём присутствии. Айола была уверена, что если уши её услышат хоть одно имя наложницы, которую призывал к себе ночью муж её — змея пустит столь много яда в сердце её, что оно перестанет биться и разносить по венам кровь. Недавно она прочитала книгу, которую написал учёный муж, и в ней говорилось, что человеческие органы мало отличаются от органов животных. У человека есть сердце, что гонит кровь по венам, есть печень и почки, так же там было нарисовано чрево женщины, и Айола теперь имела представление о том, как выглядит наследник внутри неё. Младшая дочь Короля спросила старца, откуда учёный муж узнал это, ведь ребёнок скрыт кожей и одеждами матери, старец ей ответил, что многие войны прошёл тот муж, и видел много тел человеческих, как женских, так и мужских.

Её пугали предсказания Верховной Жрицы и предупреждения её, Айола не смела говорить мужу о своих сомнениях, да и возможно ли это? Младшая дочь Короля, Царица Дальних Земель, уже понесла наследника, и это будет мальчик, который вырастет могучим воином и справедливым правителем. Царь Дальних Земель более не обязан призывать её к себе… Такова её жизнь на ближайшие месяцы или годы, пока муж её или Главная Богиня не решит, что Царице следует понести ещё одного ребёнка.

— Ты бледна, Царица, — сказал Горотеон, когда уже вёз свою жену и юную Царицу во дворец в сопровождении своих всадников, — я вижу следы слёз на твоих щеках.

— Мне снится плохое, страшное, муж мой… Я почти не спала этой ночью, и предыдущей тоже, словно злой дух спускает напасти на моё ложе, сердце моё неспокойно.

— Ты можешь сказать рабыням, и они сделают тебе отвар, Айола.

— Они делали, у меня хорошие рабыни, муж мой, но от него только хуже. Разум мой не может проснуться, тогда как сердце терзают злые духи.

— Айола…

— В книге, которую я читала, написано, что жёны, в чьём чреве ребёнок, часто «подвержены панике». Думаю, сердце моё «подвержено панике», но ужасно, что «подвержено панике» приходит в образе шипящих гадов и пускает в кровь мою яд… Мне страшно, вдруг «подвержено панике» на самом деле умертвит меня или нашего ребёнка, или…

— «Подвержены панике» — это значит, что жёны, носящие младенца во чреве, излишне волнуются, вам не из-за чего волноваться, Царица. В сердце вашем нет змей, и они не пускаю яд по вашей крови.

— Пускают. Имена у них разные, муж мой, но яд одинаково болезнен для тела и духа моего…

— Царица?

— Вчера это была Галлия, а до этого Авсилианна, чьи волосы черны, как ночь, и ты прислал ей красные каменья поутру!

— Айола? — младшая дочь Короля почувствовала, как конь Горотеона набирает ход. — Царице не следует ревновать, в сердце твоём живёт ревность, и она пускает яд по крови твоей. Ты не наложница, чтобы хитрить, изворачиваться, лукавить и ревновать. Только рабыни и наложницы поступают так… Твоё положение и право на мужа и Царя выше наложницы.

— Уж лучше бы я была наложницей и проводила ночи с тобой, муж мой, чем в одиночестве своей опочивальни! Как Ирима, как все ваши Царицы мирились с этим? Я не могу справиться с обидой, Горотеон, пусть Главная Богиня покарает меня, если таков закон, но я не могу больше слышать все этим слухи, разговоры и сплетни! Я не могу… — она всхлипнула.

— Айола, я не могу пресечь слухи, этим живут наложницы и рабыни, сплетни — женский удел, они рождаются, подобно ветру, из ниоткуда, и так же внезапно заканчиваются, но никто не в силах им противостоять или остановить.

— Я знаю.

— Мне перестать призывать к себе наложниц, Айола? — он повернул заплаканное личико Царицы к себе. — Перестать?

— Тогда твоё войско решит, что ты слаб, а воинам нужен сильный Царь, Верховная Жрица говорила, да и ты, муж мой… В этом нет смысла, Горотеон, ты самый сильный муж, каких я встречала, я не видела людей выше тебя или статью сравнимых с тобой… отчего же именно наложницы так важны?

— Слабый духом муж живёт с одной женой, Царица.

— Похотливый простолюдин живёт со многими, и мой брат, когда опивается вином и проводит ночи со служанками, но это хотя бы не восхваляется!!!

— Так учили тебя?

— Так у нас принято, и я не могу по-другому, мой господин. Наверное, сердце моё изгрызено змеями, и яд проник в кровь, я лукавлю и ревную, как рабыня или наложница… меня ждёт наказание?

— Нет, Царица, никто не накажет тебя, и я не в силах гневаться на тебя, прошу лишь умерить свою ревность, от неё вода станет тебе отваром полыни, а сладкие яства — чёрствым хлебом, ты изведёшь сердце своё и моё, но никто не в силах изменить существующий порядок и обычаи Дальних Земель. Так повелось в давние времена и указано Главной Богиней. Никто, ни простолюдин, ни Царь, не может пренебрегать законом, особенно Царь. Ты сама это понимаешь, Айола, но устами твоими говорит обида и ревность… Подумай над этим, подумай.