Ступая по шёлку

Ноги Айолы подкашивались, и она не чувствовала себя Правящей Царицей, тело её постигла слабость, и дыхание сбивалось, горечь поднималась к горлу, а наследник, словно устав от недвижимого положения своей матери, сильно шевелился в чреве Айолы, словно просился наружу. Она почувствовала, что Горотеон придерживает её спину, и покрутила одной затёкшей ногой, потом другой и немного головой, в промежутке времени, пока один муж отходил от ступеней, а другой ещё не подошёл. К концу церемонии сил у Царицы не оставалось, но она достояла, как и сказала Верховная Жрица, и как того требовал обычай. Правящая Царица должна принять все трудности правления наравне с мужем своим, Царём Дальних Земель, почести же и клятвы она должна принять стоя, как и подобает Царской особе, как делает это наследник, вступая на престол, или Царица, становясь Правящей.

Только ближе к ночи, когда после знака Царя с Айолы сняли мантию, и она уже сидела на своём троне рядом с мужем, её глаза, наконец-то, встретились с глазами, которые она выискивала всё это время в зале — брата Хели. Он улыбнулся ей, и младшая дочь Короля поняла, насколько она соскучилась по дому и родным, как тоскует её сердце, и хочется обнять каждого из своих родных и близких, что остались так далеко, что казалось — никогда более не вернутся в её жизнь.

— Ты можешь идти в свои покои, Айола, — сказал её муж и Царь Дальних Земель.

— Разве я не должна быть тут до самого конца?

— О, нет, сейчас мужи напьются вина, и для их же безопасности лучше Царице покинуть зал, да и ни к чему юной деве смотреть на пьяных мужей…

— И танцы наложниц, — прошептала Айола с мало скрываемой обидой.

— И танцы наложниц. Я пришлю к тебе брата в твои покои, Царица.

— Правда? — Айола тут же забыла об обиде своей. — Возможно ли это?

— Он брат твой, в твоей стране, да и в моей, строго караются близкородственные связи… поэтому возможно присутствие брата в твоих покоях. Тебе не следует ходить на мужскую половину, чтобы не увидели глаза твои того, чего не следует видеть жёнам, он же может прийти к тебе, если муж позволяет. Думаю, в покоях тебе будет удобней, на неспешную беседу в саду у тебя не хватит сил, жена моя. Ты бледна, и усталость читается на твоём лице, но и нетерпение… иди, я приду ночью.

— После танцев наложниц, — фыркнула юная Царица и тут же покосилась на мужа своего и мужей, которые присутствовали в зале.

— Я уйду до, если это гнетёт сердце твоё, Царица.

— Гнетёт.

— Так тому и быть, — с этими словами он встал и подал руку Айоле, чтобы проводить её до конца залы. Придворные, чьи лица и имена смешались у младшей дочери Короля в единый портрет, кланялись ниже, чем привыкла Царица.

В покоях она не стала переодеваться и, спустя короткое время, увидела брата Хели, который сначала низко поклонился сестре своей, а потом, улыбаясь, обнял.

— Ты очень изменилась, сестра моя, теперь Царица.

— Ещё бы, — она показала на живот, который хоть немного, но был виден под широкими складками тёмного платья с яркой каймой из красных камений.

— Да… скоро ты станешь мамой, Айола.

— А ты? Кьяна, жена твоя, не понесла ребёнка?

— Нет… — Айола увидела тень печали на лице брата своего и не стала спрашивать причину её. Хели редко улыбался с тех пор, как вступил в брак с Кьяной, чаще видели его в компании служанок или смертельно пьяным, чем в покоях её. Хели никто не спрашивал, хочет ли он жениться на дочери Короля соседнего Царства, как и не спрашивали Кьяну, они увидели друг друга на церемонии бракосочетания. И хотя Кьяна была молода и хороша собой, красота её не нашла отклика в сердце Хели, потому что с юных лет принадлежало оно прекрасной Ианзэ.

Через несколько дней после королевской свадьбы Ианзэ вышла замуж за знатного военачальника, и Хели никто не видел в замке три дня и три ночи. Айола слышала, что он ускакал на своём коне прямо в ночь и долго пил в одиночестве, пока голод и долг не вернули его в стены замка. С тех пор Хели мало улыбался, и взгляд его не был ярок.

— Как сестра моя, Эфталия?

— У неё всё отлично, она любима мужем и довольна браком своим, велела кланяться тебе, и благодарила за всё, что ты сделала для неё. Она каждый день молится богам, чтобы участь твоя не была ужасна, сестра.

— Моя участь не ужасна, я всем довольна.

— Ты теперь Правящая Царица Дальних Земель…

— Я жена мужа своего Горотеона, и этим я довольна более всего. Боги услышали молитвы Эфталии, и я полюбила своего мужа.

— А он тебя? — Хели нагнул голову, как бывало, когда он пытался выведать тайну у своей младшей сестры, и она всегда отвечала ему, не лукавя и не скрывая.

— Да, сердце мужа моего принадлежит мне, Хели… У Главной Богини жестокие законы и странные, но я знаю, что сердце его принадлежит мне…

— Я рад за тебя, сестра.

Айола долго расспрашивала про родной край, и сердце её обливалось слезами, когда она слышала названия поселений, которые сожгли орды, убив всех жителей, не жалея стариков и детей, красивых же юных дев забирали в рабство, а негодных убивали тут же, на месте. И поселений этих было множество, настолько много, что Айола сбилась со счёта…