Ступая следом пепла

— Но при этом ты погибнешь вместе с нами, — произнес Кенджи. На самом деле он не думал, что Шуноморо всерьез пойдет на столь решительные меры. Но кто знает…

— Верно, — кивнул Шуноморо. — Однако какой у меня выход? Договориться с вами? Решить дело миром? Уверен, не успею я опустить руку, как ты и твой приятель располосуете меня на куски. Нет уж, раз мне сегодня суждено погибнуть, то я хотя бы заберу с собой парочку ублюдков из Черепов.

До Кенджи смысл его слов дошел только через несколько мгновений. Толстяк что, думает, они заодно с Йоши? Но кто же тогда он сам? Видимо, то же самое подумал и Макото, так как протянул:

— Черепов? Ты серьезно принял нас за этих подонков?

— Но вы же сами мне сказали… — с недоумением произнес Шуноморо.

— На самом деле мы думали, Череп — это ты, — сказал Кенджи.

В зале вновь повисло молчание, нарушаемое лишь капающей с потолка водой и криками с улицы. Наконец Шуноморо сказал:

— Как я понимаю, между нами возникло небольшое недопонимание. Предлагаю поступить так: на счет три мы все вместе опустим оружие и поговорим без попыток нанести друг другу увечья. Идет? — Дождавшись их кивков, он продолжил. — Раз, два…

Отойдя на шаг назад, Кенджи убрал меч в ножны, а потом поднял с пола лук и повесил на плечо. Макото стал рядом с ним, пристраивая пистоли за ремень, а кристалл мощи Шуноморо снова исчез в его просторных одеждах.

— Кажется, я забыл представиться. — Он дотронулся рукой до рассеченного лба и цокнул языком от боли. — Шуноморо Ямо из Дома Плюща. Для друзей — просто Шу. Для врагов — монах-мастер, один из лучших учеников монастыря Хидзу.

— А для нас? — хмыкнул Макото.

— Пока сложно сказать, — спокойно ответил Шу. — Это зависит от дальнейшего разговора.

Кенджи и Макото назвали свои имена, а потом вкратце рассказали, зачем они вообще ищут Йоши. Правда, без лишних подробностей. Выслушав их, Шу потер подбородок и произнес:

— Дрянная история. Так, значит, вы знаете, где прячется этот шакал?

— У нас есть… — на несколько секунд заколебался Кенджи, думая, сколько правды стоит выкладывать их новому знакомому, — несколько догадок.

— Лучше, чем ничего, — кивнул Шу. — Предлагаю сделку. Вы расскажете мне все, что знаете, а я взамен предложу свою…

Но не успел он договорить, как его прервал горестный стон Рина. Встав неподалеку от их троицы, он оглядел царивший вокруг хаос и взвыл, заламывая руки и едва не вырывая себе волосы:

— О, горе мне, горе! — Всхлипывая после каждого слова, он то и дело кидал в их сторону быстрые взгляды, точно желая удостовериться, что они видят его трагедию. — Что же мне теперь делать! Это заведение — единственное, что у меня было! Наверняка мне теперь придется идти на паперть, унижаясь за каждый ломаный медяк. А как же моя ненаглядная женушка Айо! Моя старшая доченька Киру! Ее трое детишек! И мой младшенький…

Впрочем, хоть жалобы Рина и звучали слегка наигранно, его вполне можно было понять. Он ведь не виноват в том, что несколько бойцов решили померяться силой прямо в его харчевне, попутно разгромив мебель и распугав всех гостей. Кенджи уже хотел было извиниться перед хозяином за доставленные неудобства и предложить ему возместить убытки, как его опередил Шуноморо.

Сунув руку в карман, он не глядя швырнул в сторону мужчины позвякивающий мешочек. Поймав его на лету, Рин тут же запустил вовнутрь свой длинный нос — и брови его взлетели до переносицы, а горестная гримаса сменилась радостью. Видимо, то, что он получил, с лихвой покрывало все, что он потерял. Но уже через миг, когда мошна исчезла где-то в его засаленном рукаве, Рин снова простонал:

— О, как вы добры, господин! Как великодушны! Быть может, я сумею подняться на ноги. Конечно, семье моей придется утянуть пояса и до зимы питаться лишь вареной репой. А ведь мой племянник — круглый сирота! — только-только переболел желтухой. Эх, надеюсь, малец выдержит…

Кенджи переглянулся с Макото, и оба полезли в карманы. Когда значительная часть выделенных госпожой Кумо монет исчезла в бездонных рукавах Рина, он прочистил горло и вновь завел свою горестную песнь:

— Наша семья будет молиться за вас троих днем и ночью! Но вот только есть одна загвоздка. Лодка эта досталась мне еще от моего отца. Он был рыбаком и проплавал на ней всю жизнь! Это не просто лодка, а, можно сказать, семейная реликвия. Так что…

Но, поймав убийственный взгляд Шу, хозяин харчевни без слов понял, что пора бы и знать меру. Быстро-быстро кланяясь, он с заискивающей улыбкой попятился в сторону кухни. Толстяк же, оглядевшись, поднял с пола чудом уцелевшую бутыль, на две трети заполненную каким-то мутным пойлом. Сделав большой глоток, он поморщился, но все же спрятал бутыль за пояс.

— Так, и где же ваш проводник? — спросил Шу.

— Он должен был ждать нас здесь, — ответил Кенджи.

— Быть может, он выскочил наружу вместе с остальными? — предположил Макото.