Ступени в вечность

Маритхе показалось, что она оглохла, даже ветер смолк. А холодный воздух сгустился до того, что вместо лёгких вдохов его приходилось глотать, как воду, и выталкивать наружу с усилием в груди. А потом он зазвенел. Или это у неё в ушах зазвенело? Тоненько так, нежно. Она помотала головой, сглотнула, как научилась делать в горах, чтобы прогнать сгустки воздуха, засевшие в ушах. Напрасно! Давило все сильнее. Заныли виски, а воздух ещё уплотнился. Девушка задышала медленнее, пытаясь захватить ртом побольше. Нежный звон в её голове перерос в визг, потом в вой. Она начала задыхаться и захрипела, хватаясь за полог. Кричать было поздно. Теперь уже не получится, нечем.

Вдруг все закончилось. И Маритха упала на спину тарпа, снова вдыхая привычную студёную свежесть. Вернулся свист ветра и окрики охотников невдалеке, отрывавших от горакха все самое ценное, пока их главные разбирались с путниками.

— Я чувствую — он здесь, — уверенно произнёс самый главный, этот Раванга. — И предвидел, что ты не захочешь с ним расставаться.

Раванга… Что-то смутно знакомое чудилось за этим именем.

— Ты ничего не можешь сделать со мной, — легко бросил Ведатель. — Ты убедился вновь.

— Как и ты, — кротко согласился соперник. — Для того я и привёл с собой хранителей. Для того отвадил горакха, которого ты для них приберёг. Нетрудно было догадаться, зачем ты его придерживал. Тебе изменила обычная изобретательность.

— Я не таскаю с собой по пустоши целый отряд хранителей. Обхожусь тем, что есть.

Так что же, это Ведатель не разрешал уйти горакху? Маритха метнула в его спину изумлённый взгляд. Выходит, эти Ведатели ещё сильнее, чем она раньше думала!

— Однако перевес сейчас на моей стороне, — заметил охотник. — Вряд ли твоя спутница сможет противостоять им, — он тоже позволил себе усмехнуться. — И кто же она такая, Саис?

— Не много ли ты хочешь знать?

Если Ведатель и был недоволен, то не подал виду. И голос ничуть не изменился. А вот Маритха вздрогнула. Этот странный человек и её успел приметить? Это когда она из носилок высунулась? Или он тоже Ведатель? Она слушала, почти не дыша.

— Как хочешь, Саис… Как пожелаешь… — спокойно ответил охотник и вдруг громко спросил: — Женщина, как ты здесь очутилась?

— Лучше молчи! — быстро обернулся Ведатель. — И думай поменьше!

Но было поздно. Язык-то Маритха ещё успела прикусить, да вспомнила уже и павшего тарпа, и старика несчастного, и добрую половину недавнего разговора. И тут же она услыхала своего спутника:

— Я нашёл её в пустоши и обещал доставить в Табалу. Как видишь, она всего лишь случайная попутчица. И дела твоего никак не касается…

— Не потому ли я слышу его сейчас так явственно, — перебил пришелец. — Не потому ли, Саис? На тебе бы я мог и не заметить…

Он помолчал. Верно, прислушивался. Маритхе казалось, что внутри зажигаются и гаснут маленькие искорки. Такие же, как и голос этого Раванги, добиравшиеся до самого сердца. Но понежиться она так и не успела.

— Он у неё, — удовлетворённо сказал обладатель необыкновенного голоса. — Так, Саис?

— Ничего у меня нет! — закричала Маритха, едва высунувшись из-за полога. — Не знаю я ничего, я просто в Табалу хочу! Мне только до Табалы добраться!.. Слышите?!

Новая напасть подстерегла ни с того ни с сего. И теперь уж Ведатель не защитит её от этих людей. Да и что защищать, если сам втравил? Вот почему он с собой Маритху взял: хотел на неё какую-то вину свою свернуть, беззащитной девушкой в своих темных делах прикрыться. А… бывают ли у Ведателей дела-то тёмные? Все-таки между людьми и Бессмертными стоят… Но этот, он может. Точно может. И не страшно ему Бессмертных искушать? Ох, облило Маритху потом, а вдруг он в её узел подбросил чужое, что этому Раванге принадлежит, пока она на тарпа громоздилась? Вот сейчас его отпустят, а её заберут с собой эти непонятные люди.

— Раванга… — начал было Ведатель, но Маритха, не помня себя от страха, закричала снова:

— А если он мне что-то подсунул, что у вас украл, то не виновата я! Бессмертными клянусь и своей Нитью клянусь — не виновата! Чем угодно поклянусь, только отпустите!

— Молчи, женщина! — властно бросил её спутник, и у Маритхи перехватило горло, ни словечка не выронить.

Девушка закашлялась и откинулась назад в носилках.

— Это всего лишь женщина, Раванга, самая обычная глупая женщина, чтобы доверить ей хоть что-нибудь ценное. Разве ты не видишь?

Маритха заскрипела зубами сквозь кашель. Вот сейчас она отдышится, а потом…

— У меня нет того, что ты ищешь. Равно и у неё ничего не припрятано. Если хочешь, я даже сброшу вниз её жалкие пожитки, и пусть твои бравые хранители в том убедятся.

— Нет, — услышала Маритха уверенный голос. — Ты лжёшь, Саис. Я многого не слышу явственно, но не потому, что её Нить молчит, а потому, что ты ловко чинишь препятствия. Ты ведь не думаешь, что я не заметил этого?

Ведатель хмыкнул:

— Это моя спутница, и наши дела тебя нисколько не касаются.

— Ты лжёшь! Иначе для чего ты в этой пустоши в такую пору? Зачем направляешься в Табалу? Твой путь лежит на Ту Сторону. Значит, ты нашёл его. Я слышу его, я чувствую!