Ступени в вечность

Когда девушка очнулась, то обнаружила, что не утеряла призрачного видения, подаренного ей накануне. Одиночество было полным, но больше не страшило. Воздух пах чудесно, чем-то лёгким, проясняющим мысли и сердце. Какое-то время ей чудилось, что она ещё слышит отзвуки, подарившие ей песчинку покоя в бесконечной пустыне, которую она все никак не перейдёт. Казалось, сами камни тут пропитаны музыкой вечности. Такое необычное место… Замечательное…

Когда, возвращаясь к привычной жизни, девушка вновь начала ощущать беспокойство, в пещеру вошли адика. Такие похожие, что Маритха даже сразу не смогла их сосчитать. Много. Встали над ней. Ей протянули высокую миску, запах которой ни с чем нельзя перепутать. Девушка разом почувствовала и голод, и жажду и торопливыми глотками принялась за молоко. Пока она справлялась со своей немалой миской, адика рассаживались вокруг, кто как. Её не тревожило больше их присутствие, она просто недоумевала, что ещё им нужно. Казалось, все уже сделано.

Маритха озадаченно замерла. Откуда она это взяла? И что уже сделано? Или ей не все помнится, что случилось на озере, или она начала, наконец, потихоньку терять свой разум.

Адика хранили молчание. Девушка догадывалась, чего или, вернее, кого они ждут, и этот кто-то вскоре появился.

Сын Тархи утомлён. Может, источник его и неисчерпаем, но сейчас он расходовал его очень бережно. Маритха потрясла головой, пытаясь понять, откуда вдруг такие внезапные озарения. То ли одолженное ей видение так все меняло, то ли Нити подошли друг к другу ближе близкого. Так, что не только её видно и слышно, но и ей кое-что видать. Хотя скорее всего от бесконечных разговоров с прозорливцами у неё самой воображение разыгралось.

Едва он расположился рядом, как адика начали «переговариваться». Если бы Маритха не слышала вчера иного, то подумала бы, что пронзительные вскрики, стенания и гудения — единственное, что они могут.

— Они говорят, что рады тебе, — коротко растолковал их долгую «речь» Аркаис.

— Я тоже рада, что тут побывать довелось, — искренне ответила Маритха.

Сын Тархи принял это безмолвно, но по мимолётному молчанию среди адика, да ещё по тому, как закачались их головы, она поняла, что ответ передан. Правда, неясно, нужен ли он им. Может, надо что-то прибавить… ну, там поблагодарить за пристанище, за еду… ещё что-нибудь…

Один из адика поднял руку. Все притихли, опустили глаза. Старик — Маритхе показалось, что это старик — принялся плавно покачиваться, потом запел, низко и уж очень протяжно. Может, это что-то вроде последнего привета?

Она обратилась в слух, стараясь не заснуть под заунывную песню, но скоро сон прошёл, уступив место непонятной тревоге. Старик вещал про что-то важное, потому они и пришли сегодня. И это важное наполняло сердце ожиданием, самым большим за всю её жизнь, и в то же время — отчаянием. Жуткая смесь. К концу длинной песни терпение Маритхи истощилось до того, что она готова была выпихнуть прочь песнопевцев и ринуться к Сыну Тархи за разъяснениями.

Старик закончил. Скорее на плохом для неё, чем на хорошем. Тут же адика упруго поднялись и вышли, девушка только и успела, что удивиться.

— Что это было? — спросила она Тёмного, и почему-то шёпотом.

— Они сочли нужным поведать тебе то, что им открылось.

— А что открылось? Про что они?.. — спешила Маритха.

— Не так все просто. Адика не говорят так, как мы. Они не понимают нашей речи, для них… — начал он, но девушка не вытерпела:

— Это все потом, а то я умру! Скажи, про что он пел!

— Я не знаю.

— И это все?! — взвыла Маритха. — Я тебе не верю!

— Имей терпение, — тихо сказал Аркаис, и она тут же притихла. — Я понял то, что понял, и попытаюсь тебе передать. Но прежде чем ты будешь толковать это знание, ибо я не возьмусь за это, тебе следует кое-что узнать о песнях адика.

Девушка принялась ковырять подстилку, на которой сидела. Ладно уж, только скорее!

— Так вот. Для них весь мир — это песня.

— Как для тебя? Великая Песня? — хмуро подхватила Маритха. Эка невидаль!

— Да. И нет. Тоже Великая Песня. Но слышат они иначе. И тоже до… известной глубины. Так же как и ви́дение. Два Ведателя, Маритха, могут увидеть на твоей Нити разное, хоть будут задаваться одним вопросом, смотреть в одно и то же место. Дар зависит только от силы, а само видение — от них самих.

— Ну и что?

Что-то непонятно. Пускай все так и есть, ей-то что?

— Видение часто приходит не прямо, а в образах, доступных моему пониманию. Оно не истинно, зато я могу его объять.

Девушка насторожилась. Впервые он говорил о том, что чего-то не может.