Субъект. Часть третья

– Воображение – это ментальный симулятор любых жизненных ситуаций и воспоминаний, что переигрываются или дополняются на ваш лад, – менторским тоном объяснила она. – Это способ адаптироваться к окружающей среде и ее правилам на ваших условиях. Или же адаптировать ее условия под вас. Но это лишь иллюзия решения проблемы. Что вы делаете в своем воображении? Любуетесь на себя со стороны? Пафосно взмахиваете волшебной палочкой и выкрикиваете заклинание, а что получаете в итоге? Всю ту же еду? Атрибуты для комфортной жизнедеятельности, как у эльфов? Силу, как у орков? Возможность преодоления тех барьеров, которые в реальной жизни не так просто обойти?

На этот раз не нашлось того, кто мог бы возразить. Все склонили головы в размышлении, пытаясь что-то вспомнить. Между моими бровями пролегла складка.

– Во всех этих чудесах, которые вы навоображали, отражается удовлетворение все тех же примитивных нужд, которыми мы окружены в реальном мире, – мрачным голосом продолжала лектор. – Вы выдумываете вторичные условия поверх тех условий, которые уже есть. А это та самая ловушка, ведущая нас в тупик наших потребностей. Выйти из этого круга не представляется возможным, ибо никакого выхода, в общем-то, и нет. Все циклично, вы же помните об этом?

Наш разум не помещен в условия, которые есть вероятность покинуть. Наш разум есть результат воздействия условий, в которых его угораздило возникнуть! Среда не позволит сформироваться в ней тому, что ей не соответствует.

Поймите, разум – это способ выживать в тех условиях, в которых он и был рожден. Поиск других его функций, которые никак не относятся к этому – лишь погоня за тенью собственного самоутверждения над самим собой.

– То есть и Деда Мороза не существует? – решил сострить все тот же весельчак, который однажды чуть не нарвался на конфликт с лектором.

– Я даже и не знаю, – задумалась нейрофизиолог, – смеяться мне сейчас или же сразу идти на церемонию вручения награды за самую ужасную и неправдоподобную актерскую игру.

– А кто актер? – не понял заводила.

– Я, – уточнила она, – когда рассмеялся.

Покачивающийся на двух ножках стул подо мной замер. Я выпученным взглядом обвел аудиторию. Но, почему-то, никто, кроме меня не обратил внимания на окончание в слове лектора.

– Еще раз. Есть ли в вашей голове хоть одна мысль, что не является решением проблемы тела? Единственный способ выяснить – это придумать то, что функционально превзойдет сознание. И если сознание после этого исчезнет – а оно исчезнет, – то значит… вы больше не сможете с этим спорить, – двусмысленно ухмыльнулась она.

– Но если нет, – тут лицо лектора вытянулось так, будто она сама не верила в то, что произносит, – то значит, что оно нам все же нужно для нечто большего… Чего нам пока не дано понять. Да? – кивнула она тянущему руку парню, вопросы которого, на моей памяти, всегда отличались особой въедливостью.

– В таком случае, как же людям удается столько всего придумывать, – прошелестел он, – и изобретать такое, что не встречается в естественных, как вы говорите, условиях? Выходит, разум способен быть выше и сложнее того, в чем был рожден? А значит, рано или поздно, преодолеть планку условий, заданных его планетой.

– Противостоять условиям или подстроиться под них, но не перепрыгнуть. Мы способны выдумывать что-либо только на основе пережитых ощущений. Пародировать, искажать, ассоциировать или интегрировать два не идущих бок о бок явления. Что угодно, но только не то, что не вписывается в понятия воспринимаемого окружения. Мозг – это словно самообучаемое программное обеспечение, что способно предлагать лишь сочетания и другой порядок закономерностей того, что в него было загружено ранее. Но придумать что-то совершенно новое и не укладывающееся в мир знакомых ощущений – никогда.

– Протестую! – выкинул вверх кулак его сосед. – А как же компьютеры? Как такое могло прийти в голову на основе увиденного? С чем же это можно ассоциировать?

– С нами, – улыбнулась лектор, – с нашим мозгом. Наше тело – прямо-таки колодец неисчерпаемых идей для подражания, из которого можно копировать схемы работы всех систем, а затем оптимизировать их, воссоздавая нечто похожее в устройствах. Чем и занимаются прямо сейчас в кремниевых долинах.

– А художники, музыканты?

– Все точно то же самое. Искажение и интегрирование увиденного и услышанного ранее.

– Ну, это ваше видение мира.

– Хорошо, в таком случае, будьте добры, придумайте прямо сейчас мне новый цвет. Ну? – усмехнулась она, глядя на спорщика, у которого был вид, будто из-под него резко выдернули стельки. А также ковер, пол, землю и саму задницу вкупе с фундаментом его непререкаемых убеждений.