Субъект. Часть вторая

Человек резко зачерпнул ладонью воздух, будто рассеивал дым, и тут же за этим последовала ужасающая боль. Грудная клетка ввалилась внутрь, руки, сломанные и вывихнутые, поджались к телу, а голова, хрустнув в шее, прильнула виском к опавшему плечу. Ужасно смятый, словно пустая жестяная банка из-под газировки, он завалился на край дверного проема и стал по нему медленно съезжать.

В мозгах полыхнуло усталостью. Я почувствовал себя так, будто после умственно напряженного рабочего дня меня разбудили посреди ночи и выпроводили на работу снова.

Встряхнувшись и оттолкнув с дороги все еще стоявший труп, я выскочил из гостиной и, не дав опомниться третьему, что было сил вдарил ему кулаком в лицо. Того отшвырнуло вслед за своей же бритой и вывихнутой головой к стене, как тряпичную куклу, а моя кисть захлебнулась болью.

Черт, – мысленно крикнул я, охватив второй рукой кричащее запястье, – вот это боль! Вот это сила. Священная норадреналиновая[2] ярость или что-то еще…

Не успев додумать, я обернулся. На меня, с обезумевшим взглядом и бильярдным кием в замахнувшейся руке, бежал рябой. Поднырнув под его чересчур размашистый удар кием, я оказался позади него и той же рукой нанес ему фатальный удар прямо в хребет. Рука провалилась в тело, словно в льняной мешок, набитый хворостом. Его позвоночник переломился, и он, согнувшись в туловище пополам, как несовершеннолетняя художественная гимнастка, безмолвно рухнул мне под ноги.

Рука горела, локтевой сустав ныл, костяшки пальцев вибрировали болью, а мышцы, эти пружины, что заставляли выстреливать моим кулаком, словно из пушки, предупреждающе подрагивали. Поддавшись яростному норадреналиновому ражу, я нанес удар по воздуху, но в этот раз уже более внимательно прислушиваясь к ощущениям. Меня чуть ли не утянуло вслед за кулаком.

Да, так и есть.

Надстройка моего двигательного отдела – реанимированная, по всей видимости, ударом в лоб – рефлекторно снабжала каждый мой удар дистанционным импульсом вдогонку, отчего сила моих движений многократно преумножалась. Своего рода экзоскелет, форсирующий телодвижения, что дополняет и существенно усиливает всю биомеханику тела, но при этом совершенно невидимый, невесомый, в принципе отсутствующий и проявляющий себя только по мере надобности. И самое главное, мне не нужно было сознательно им управлять! Все происходило автономно, в тон моему желанию!..

Как воочию я увидел под собой, сквозь пол, бегающих в суматохе на первом этаже остальных членов бандитской группировки. Они оперативно расхватывали с полок оружейного стеллажа автоматы, рожки с патронами, парочка натягивала на себя бронежилеты. Всего восемь человек, один из них уже с поднятым наготове пистолетом прислонился боком к двери и прислушивался к происходящему в доме. Он что-то крикнул и, не дождавшись ответа, выскочил под одобрительные кивки всех остальных к лестнице.

Я метнулся в другой край коридора, что заканчивался домашней библиотекой. На бегу просканировав помещение, я увидел в нем только одного – безмятежно и как ни в чем не бывало сидящего в кресле человека. Ворвавшись в библиотеку, я узнал вожака той троицы, благодаря стараниям которого очутился здесь. Он сидел с запрокинутой головой в кресле, возле него на журнальном столике лежали шприцы, зажигалка и усеянная темными разводами мельхиоровая ложка. Дернувшись от хлопнувшей об стену двери, он подскочил и уставился на меня с растерянным видом. Однако буквально уже через полсекунды его лицо перекосило злобой, и он с воем ринулся на меня.

Я властно выставил ладонь ему навстречу. Его позвоночник дернуло в обратном направлении. Не пробежав и двух шагов, он отлетел обратно в кресло, чуть не перевернувшись вместе с ним. Словив боевой кураж, я рванул с места к нему и, словно кавалерист на турнире, забежав сбоку, на полной скорости нанес удар кулаком прямо в его перекошенную морду.

Удар вышел настолько быстрым и сокрушительным, что его туловище даже не дернулось вслед за головой. В то же время в моих глазах взорвалась, по меньшей мере, атомная бомба.

Еле сдерживая рвущийся наружу крик, я покосился на свою правую руку. Под кожей торчала кость. Пальцы отказывались сгибаться. Глянув на перевернутую голову врага, смятую, висящую на шее, что как длинный носок обтягивала спинку кресла, я понял, что слегка переборщил.

В комнату вбежал разведчик в бронежилете. Окинув безумным взглядом представшую перед ним картину, он молниеносно направил на меня свой пистолет и выстрелил. Толком не успев прийти в себя, я все же успел среагировать, дернув его дуло вниз буквально в самый последний момент.

Но полностью сбить прицел не удалось. Пуля вгрызлась мне в левое бедро, и я, дико закричав от животной боли, грубыми, хаотичными воздействиями перемешал мозги стреляющего в несовместимый с жизнью фарш. Нелепо всхлипнув и закатив подергивающиеся глаза, он ничком завалился на пол.