Субмарина меняет курс

Подводные лодки, к семейству которых принадлежала «Сен-Току», задумывались, прежде всего, как авианосцы, способные нести в специальном отсеке три гидросамолета-бомбардировщика, – отсюда и особенность конструкции этой субмарины: корпус лодки отдаленно напоминал два ствола обычного охотничьего ружья. Капитанская рубка вместе с матросскими кубриками и другими службами размещалась в левой трубе-«стволе», в правой же были самолетные ангары, которые в этом плавании использовались как грузовые отсеки.

При столкновении субмарины, шедшей почти на предельной скорости, с рифами острый зуб огромной скалы ударил точно посередине и буквально разорвал корпус лодки надвое, отделив один «ствол» от другого. Стальные конструкции, казалось бы, намертво скрепленные клепками, болтами и сваркой, гнуло и скручивало как тонкую проволоку, а листы обшивки разрывало с такой легкостью, словно они были бумажными. Практически все отсеки почти сразу же оказались разгерметизированы и залиты водой – мало кто из подводников понял, что же такое стряслось с субмариной, и уж совсем немногие успели надеть спасжилеты и попытаться вырваться из обреченной лодки…

Полковник Накамура отчетливо понимал, что воздуха в отсеке, в котором он оказался заперт вместе с четверкой чудом уцелевших членов экипажа, хватит от силы еще часа на два: вода прибывала медленно, но неуклонно – еще полчаса назад ее уровень был примерно по колено, а сейчас уже почти достигал пояса. За стальной переборкой, в соседнем отсеке тоже кто-то уцелел: сначала капитан и его товарищи услышали приглушенные удары по корпусу чем-то металлическим, потом они попытались перестукиваться с помощью азбуки Морзе. Удалось понять, что уцелело вроде бы семеро, но там вода прибывала, видимо, гораздо быстрее и вскоре, после серии отчаянных и быстрых ударов, даже отдаленно не напоминавших никакую «азбуку», за переборкой наступила жутковатая тишина…

Капитан, с усилием преодолевая сопротивление воды, подошел к младшему лейтенанту, пытавшемуся с помощью какой-то монтировки открыть небольшой аварийный люк, через который можно было бы попробовать выбраться на верхнюю палубу лодки, а значит, и на свободу. Лейтенант мрачно взглянул на капитана и отрицательно покачал головой, что не укрылось от одного из стоявших у переборки матросов. Тот неожиданно пронзительно взвизгнул и с невероятной быстротой ринулся к Накамура и, схватив полковника за отвороты мундира, заорал, краснея лицом и задыхаясь от злобы:

– Ты! Ты виноват во всем! Что ты за капитан, если позволил каким-то черным гадам угробить наша славную лодку?! Делай же что-нибудь, ты же первый после богов! Я не хочу подыхать здесь как крыса, утопленная в бочке! Слышишь, ты – делай же что-ниб…

Накамура, брезгливо поморщился, сделал короткое неуловимое движение и легонько толкнул матроса, оборвавшего крик буквально на полуслове, – казалось, тот задохнулся собственным гневом: выпучил глаза, безуспешно попытался вздохнуть и как-то замедленно упал на спину, насколько можно было «упасть», стоя по пояс в воде… Капитан аккуратно вытер длинный, узкий клинок кортика, отбросил окрасившийся алым носовой платок и, не обращаясь ни к кому конкретно, холодно произнес:

– Я не потерплю бабьих истерик на своем судне… Человек должен учиться не только жить достойно, но и умирать… Мы сейчас на небольшой глубине: время отлива и воды над нами не больше десятка метров. Люк заклинило, и просто так его открыть не удастся – это ясно. Выбор у нас невелик: или покорно ждать, когда вода полностью заполнит отсек, или… Есть гранаты – можно попробовать приладить пару штук к люку и взорвать их. Это очень опасно и нет никакой гарантии, что люк откроется, но это – наш единственный шанс! Я, как капитан, принимаю решение… Всем отойти к дальней переборке! Я сам установлю гранаты, потом их взорву. Советую во время взрыва пошире открыть рот и покрепче прикрыть ладонями уши, а не то перепонки лопнут…

Накамура деловито и без малейшей суетливости связал обрывком шпагата две гранаты и подсунул их под скобу рукоятки у самого края люка. Затем аккуратненько протянул кончик тонкой бечевки сквозь два блестящих колечка, соединяя их воедино, разогнул усики предохранительной чеки на одной и на второй гранате ровно настолько, чтобы они легко могли выскочить от несильного рывка бечевы и, разматывая свой «удлиненный взрыватель», отошел подальше от люка…

И сам Накамура, и моряки прекрасно понимали, что взрыв двух гранат в наглухо закрытом, ограниченном пространстве полузалитого водой отсека оставляет им не так уж много шансов на выживание – это ведь не чистое поле, где можно вжаться в землю или прикрыться каким-нибудь бугорком. Единственным, что вселяло надежду и немного «успокаивало», было то, что гранаты не были осколочными «оборонительными» с разлетом смертоносных осколков на двести метров – это были «наступательные», убивавшие в радиусе «всего лишь» пятидесяти метров. Капитан обвел долгим взглядом своих подчиненных, затем, не то ободряя их, не то прощаясь, чуть улыбнулся, кивнул и резко рванул бечевку на себя…

22