Суд да дело. Судебные процессы прошлого

Некоторые простодушные читатели приняли кровожадный пафос памфлета за чистую монету и руководство к действию, но люди умные, которых в правящей партии было немало, распознали язвительную насмешку: гипербола использовалась для представления их взглядов и стремлений в весьма неблаговидном обличье. Начались поиски анонима, которые довольно быстро вывели на горячего поклонника покойного короля Вильгельма.

«Пусть сдается!»

Понимая, что раздразнил гусей, наш герой спрятался. Наверняка он надеялся, что через пару месяцев дело забудется, но этого не случилось. Парламентские запросы следовали один за другим. Парламент был обижен. Правительство было обижено. Королева была обижена. Нежные чувства всех мастей, от религиозных до патриотических и монархических, были оскорблены самым циничным образом. Влиятельный государственный деятель Даниэль Финч, 2-й граф Ноттингем, к которому скрывающийся Дефо отправил свою жену с целью «зондирования почвы», принял ее в высшей степени холодно и несколько раз в течение недолгой беседы повторил одну и ту же фразу: «Let him surrender» – «Пусть сдается». Сдаваться тот не собирался, но за его голову назначили огромную награду в 500 фунтов (пара-тройка лет безбедного существования для человека с умеренными потребностями), и убежище сатирика было немедленно выдано слугам Ее Величества.

Власти решили сыграть с Дефо в его игру и сделать вид, что приняли содержавшиеся в памфлете призывы за чистую монету. «Дефо, будучи подстрекателем и человеком беспорядочным, с дурными именем, репутацией и обращением, постыдно и преступно, злонамеренно и подстрекательски стремился и действовал с тем, чтобы внести раздор между королевой и ее подданными, и внести разлад между протестантскими подданными королевы, и взбудоражить всех протестантских подданных, отпавших от англиканской церкви, опасениями, что они подвергнутся гонениям, а всех добрых прихожан англиканской церкви натравить на вышеупомянутых протестантских подданных и предотвратить Союз королевств Англии и Шотландии». Иными словами, его обвинили в намерении разрушить национальный и религиозный мир и воспрепятствовать расширению государства.

После полутора месяцев следствия Дефо вывели на процесс, главным обвинителем на котором был сэр Саймон Харкурт – человек, которого сатирик неоднократно высмеивал. Еще больше он потешался над судьей уголовного суда Олд-Бейли Салатиэлем Ловеллом, посвятив ему за несколько лет до описываемых событий следующее двустишие:

«He trades in Justice and the Souls of Men,And prostitutes them equally to Gain»[1]

.

Адвокат Дефо, его приятель Уильям Коулпепер, с самого начала, выражаясь современным юридическим языком, просил для своего подзащитного упрощенной процедуры. В результате писателя приговорили к штрафу в 134 фунта и трем дням позорного столба.

«Позорный столб» был известен в Англии с XIII века – человека приковывали в людном месте на всеобщее обозрение и поругание на срок от нескольких часов до нескольких дней. Все желающие могли не только оскорблять приговоренного, но и бросать в него чем попало. Нередко преступника калечили или забивали камнями насмерть.

У позорного столба Дефо досталось, но меньше, чем было запланировано судом. Правительственные агенты докладывали, что публика встречает писателя достаточно восторженно, что на протяжении трех дней в Дефо не только кидали засохшую грязь и гнилые фрукты, но и приносили цветы, гирлянды, пили за его здоровье, кричали ему здравицы.

Здесь правы те, кто знает наперед,Как русло жизни дальше завернет,И гнуться, чтоб пройти за поворот.От времени у нас зависят судьбы:

Почтут что злом, а что почтут добром,Награды прошлой доблести осудят –Искусной паутиной стал закон.Д. Дефо. «Похвала позорному столбу», июль 1803 года

«…Наемное оружие в чужих руках…»