Суд - это я

— Свое слово по отношению к Мирне Джек сдержал, но он был полицейским до мозга костей. Он ненавидел подонков, которые набивают свою мошну, калеча жизнь таким, как Мирна.

— Ну и что? — буркнул я.

— Что? Мирна могла, сама не заметив, натолкнуть его на какую-нибудь мысль, о чем он нам не рассказывал. А кто-то мог испугаться и решиться на убийство Джека.

Я зевнул. Мне не хотелось разочаровывать Пата, но я считал, что он заблуждается.

— У Джека, конечно, кое-что было, — заметил я. — Что-то такое, о чем он знал давно и значение чего до него дошло совсем недавно. Потому-то мы ничего и не знали. По-видимому, для убийцы это было очень важно, но из квартиры ничего не взято, так ведь? И квартира не обыскана.

— Да, — согласился Пат. — Значит, просто информация. Но, думаю, вполне возможно, что информация шла от Мирны.

Я поднялся, надел шляпу и направился к двери.

— Ну, пока, дружище. Я буду держать тебя в курсе лишь с часовой задержкой.

Сделав прощальный жест, я вытащил сигарету. На первом этаже я миновал холл, где две дюжины детективов в штатском курили вонючие сигары, а возле выхода какой-то тип затаился справа от входной двери. Не дойдя до него, я понял, что он меня еще не заметил, и спрятался слева. Наконец, сыщик вышел из-за двери и удивленно оглянулся. Я фамильярно стукнул его сзади по плечу.

— Огонька нет? — спросил я, показывая на сигарету.

Он дал мне прикурить.

— Чем играть в полицейских и воров, может поедешь вместе со мной? — предложил я.

— Ладно, — пробурчал незадачливый филер.

Он сел радом со мной. Я попытался завязать разговор, но филер молчал. Я повернул на Бродвей, потом направо в маленькую улочку и остановился перед огромным отелем.

Мы вошли через стеклянную вращающуюся дверь. Я сделал полный оборот и оказался на улице. Филер остался внутри. Я быстро наклонился и блокировал турникет резиновой прокладкой, захваченной из машины. Филер застучал кулаком по стеклу и начал ругаться. Если он не хотел меня упустить, а я думаю, что не хотел, он должен был обежать весь отель и выйти через служебный выход.

Портье чему-то улыбался за своей конторкой. Этот прием я частенько использовал в подобных целях, и все было отработано до автоматизма.

Спокойно сев в машину, я отъехал от отеля.

4

Прихожая — ультрамодерн, с креслами, хрупкими на вид, но прочными и удобными. Желтовато-оливковые стены, ткань на мебели выдержана в мягких пастельных тонах. Солнечный свет сюда не проникал. Ноги по самые щиколотки утопали в густом ковре, заглушающем шум шагов. Из соседней комнаты доносилась убаюкивающая музыка Вивальди. Я наверняка бы заснул, если бы не явилась секретарша, чтобы извлечь меня из кресла.

Она угадала, что я не клиент. С давно не бритой физиономией и в мятом костюме я, вероятно, внушал ей опасения.

— Мисс Мэннинг примет вас, — она попыталась улыбнуться мне. — Входите, пожалуйста.

Секретарша слегка подчеркнула «пожалуйста» и в тот момент, когда я проходил рядом с ней, чуть отодвинулась.

— Не бойтесь меня, милашка, — усмехнулся я. — Я не кусаюсь. Это всего лишь маскировка.

Я толкнул дверь и вошел твердым шагом.

Фотография не давала полного представления о ней. Она была изумительна, и не хватало слов для ее описания. Она сидела за письменным столом, положив руки на подлокотники кресла. Это была картина, которую могли бы написать все великие мастера живописи, собравшись вместе и вложив в нее все свое мастерство и талант.

Ее волосы были почти белые и локонами падали на плечи. Они были такие мягкие и блестящие, что возникало искушение зарыться в них лицом. Брови, естественно, более темные, чем волосы, вырисовывались на чистом лбу четкими дугами. Под ними темнели карие глаза, обрамленные длинными ресницами. Широкая, черная туника с рукавами не могла скрыть ее воинственной груди. Ну, а что касается всего остального, то я мог только дать волю воображению, так как письменный стол наполовину скрывал ее от меня.

Я подозреваю, что мое лицо изменило выражение и, вполне возможно, она могла бы подать на меня в суд, если бы умела читать мысли.

— Добрый день, мистер Хаммер. Присаживайтесь, пожалуйста…

Голос ее напоминал журчание расплавленного металла. Мне хотелось бы слышать его при других обстоятельствах, но я понял, почему Шарлотта Мэннинг добилась успеха в своем деле. В присутствии такой женщины любой все расскажет.

Я сел поближе к ней, и она повернулась в мою сторону. Ее глаза выдержали мой взгляд с такой твердостью, какую я никогда еще не встречал у женщин.

— Полагаю, что вы пришли с официальным визитом?

— Не совсем так. Я частный детектив.

— О!

Но в ее голосе совсем не чувствовалось любопытства, смешанного с неприязнью, как у большинства моих собеседников, когда они узнавали о моей профессии.

— Вы по поводу смерти мистера Уильямса?

— Да, это был мой лучший друг. И я провожу частное расследование параллельно с полицией.

С секунду она смотрела на меня, и глаза ее заблестели.

— Ах, да! Я читала ваше заявление в газетах и даже пыталась анализировать ваши рассуждения. Меня всегда интересовали подобные случаи.

— И какой же вы сделали вывод?

Ее ответ удивил меня.