Суд Проклятых

Внешний радиус парковочной орбиты Марса,

Третья транспортная станция.

28 августа 2278 года.

— Внимание, внимание! Всем кораблям! До финиша Тридцать Седьмого флота Протектората остаётся тридцать стандартных минут. Просим покинуть сектор, вектор отхода — Пояс, Фобос, Вторая и Четвёртая станции транспортной системы Марса. Просим покинуть сектор!

Постоянно транслируемое на правительственном канале сообщение транспортников уже успело навязнуть в ушах капитанов и связистов спешно маневрирующих и разгоняющихся грузовых кораблей, скопившихся в месте прибытия флота протекторов. Никому не хотелось попасть под безжалостный каток искажений пространства-времени от нескольких десятков крупных военных судов. Потому разномастные корыта всех расцветок и моделей, от медленных грузовых каботажников до щегольских, хоть и устаревших, яхт с нанесёнными позолотой гордыми именами, наводились на ближайшие маяки, и уходили в прыжок сразу, как только удавалось обсчитать курс и конфигурацию гипердвигателя.

Двадцать пять минут.

На всех свободных каналах связи стоял густой мат на десятке языков и наречий: несколько совсем древних транспортных модулей-буксиров потеряли ход и запрашивали помощь, какой-то «Олень» с грузом гидропонных яблок умудрился впилиться в крупнотоннажный рудовоз, и теперь спешно сбрасывал груз, который маленькие боты шахтёров Пояса растаскивали по семейным балкерам…

Двадцать минут.

Ад, Содом и Гоморра на орбите. Диспетчерская служба Третьей станции истребила месячный запас кофе, сигарет и стимуляторов, пытаясь если не справиться со всеми навигационными ситуациями, то хотя бы успеть разогнать основную массу идиотов из пространства финиша военных. Кому охота потом разгребать сектор от мусора и мелких обломков, в которые перемелет эти корыта совмещённый удар силовых полей авианосного флота? А адмирал Накамура, даром что японец, в бешенство впадал не хуже какого-нибудь пентамухоморового неовикинга с Асгарда или заснеженного Нифльхеля… Мог и скомандовать тактические стрельбы по неподвижной цели с массой покоя три гигатонны… по станции, то бишь.

Пятнадцать минут.

Одинокий кораблик-курьер с меткой правительственной службы Марса, вежливо попросившийся во внешний дипломатический шлюз для забора почты и посылок на Землю, подозрения ни у кого не вызвал, тем паче, что такой рейс действительно значился в сетке перемещений. Курьер благополучно пристыковался к станции, забрал несколько контейнеров и упаковочных мешков, и сгрузил бронированный сейф размером с небольшой мобиль. Докеры, нелестно вспоминая маму и прочих родственников уже отчалившего «дипломата», утрамбовали груз на ближайший транзитный склад, и отправились пить пиво в местную авторазливочную. Смена кончилась.

Десять минут.

В сейфе, за двенадцатью сантиметрами мономерной стали с прослойками силовых полей и керамики, включился миниатюрный компьютер, совмещённый с шаром из серебристого металла и магнитными батареями. На голографическом экране размером с кредитную карту замелькали цифры обратного отсчёта.

Пять минут двадцать секунд.

Когда метрика пространства в зоне прибытия флота стала трещать по швам, вызвав вой сотен датчиков наблюдения, диспетчеры базы вздохнули с радостью — последний буксир вышвырнули за пределы парковочной орбиты, и вакуум снаружи был вполне прозрачным, и чистым, насколько это возможно для окрестностей крупной станции.

Первыми из внутрисистемного прыжка выпали четыре ударных крейсера класса «Акула», включившие силовые поля через считанные миллисекунды после стабилизации гиперполя, и синхронно разошедшиеся квадратом вокруг станции. Их орудийные системы были активированы, комендоры в огневых башнях и надстройках держали пальцы на сенсорах активации излучателей, а капитаны судорожно дрючили связистов и наблюдателей, требуя полного контроля над пространством.

Следом из великого ничто выпрыгнули авианосцы и корабли прикрытия — эсминцы, миноносцы и заградители. Сразу стало тесно. Авианосцы развернулись в атакующий ордер, медленно сдвигаясь на внешние парковочные орбиты, подняли стартовые пилоны и распахнули широкие проёмы ангаров, готовясь к сбросу многочисленных истребителей.

Последними барьер гиперперехода проломили огромный линкор, нёсший штаб флота и штандарт адмирала Накамуры, и восемь линейных крейсеров огневой поддержки, за которыми плелись в арьергарде мобильная ремонтная база и несколько десантно-штурмовых «коробок» -транспортов. Они выпали из Бездны в отдалении, за внешним радиусом парковки, и теперь медленно отрабатывали маневровыми, гася дрейф — высадки планом операции предусмотрено не было, равно как и восстановительных работ.

Военные споро включили поле подавления, немедленно погасившее большинство каналов связи, и вызвали диспетчерскую службу Третьей транспортной.