Суд Рейнмена

Тут Синдия почувствовала, как спина под тонким сарафаном вспотела, руки сжались в кулаки, а перед глазами запрыгали красные круги. Чтобы довести Синдию Соболевскую до состояния бесконтрольной ярости требовалось немало времени и усилий, но эта визгливая баба добилась такого результата в рекордно короткий срок.

– Если ты сейчас же не прекратишь орать, – звенящим от ярости голосом сказала Синдия испуганно притихшей крикунье, – то я постараюсь, чтобы тебя упекли как рецидивистку куда-нибудь за Полярный круг. Ты что, и газет не читаешь, прежде чем ими в кустах подтереться? Две недели как закон принят, а тебе и в лоб не влетело? Нечего на улицах материться, тебе тут не хлев!

Если бы баба в ответ начала снова орать и обзываться, Синдия явно не сдержалась бы от рукоприкладства. Злость кипела в крови, обжигая щёки и ладони изнутри, и Синдия подумала, что, наверное, именно так чувствовал себя Павел, когда хватался за нож. Но к счастью селянка поняла, что сейчас лучше замолчать и позволила сержанту Петрищеву с напарником увести её в патрульную машину.

Синдия не спеша пошла по улице дальше, ритмично вдыхая и выдыхая прохладный морской ветер, чтобы выдохнуть из себя ярость, до сих пор обуревающую её.

– Здорово вы ей выдали! – догнала её девушка, в которой Синдия узнала Лизу Маркину, свидетельницу предпоследнего выхода Рейнмена.

– Привет, Лиза. Просто я не люблю хамства.

– Я вас понимаю.

– Как твои дела?

– Хорошо, работаю, пишу диплом. Нет, ну я не могу! – вдруг засмеялась девушка. – Эта тётка даже не поняла, за что её задержали, наверное иначе и разговаривать не умеет. Этот новый закон просто чудо, раньше на бульваре впору было уши затыкать, особенно под вечер, а теперь тишина, красота! На днях троих задержали, а остальные языки прикусили. И ночами теперь сплю нормально, бар велели на Папанина перенести. Хозяин, было, начал брыкаться, там, мол, конкуренция, а ему – законопроект под нос: не положены питейные заведения в спальном районе! Лученков такой классный, не зря я за него голосовала. А мне говорили: голосуй за Вересова, он хороший, пенсии прибавил, а у Лученкова жена из Америки! А Лученков порядок навёл, теперь не страшно вечером домой идти, и по ночам пьянь под окнами не орёт, а Вересов недавно в «Золотом ананасе» напился в лоскуты и с Кореневым из Компартии Региона драться полез. Ну полный аут был, посуды побили на пять тысяч, мебели на десять тысяч переломали, два зеркальных окна выбили и мат такой стоял, что хоть лопатой выгребай. Еле их охранники растащили. Заведено уголовное дело, вот и погуляли!

– Да, перед законом все равны. Я слышала эту историю, её как раз мой начальник будет разбирать.

– Правильно. Хорошо что я за Вересова не голосовала: хорош был бы губернатор: спьяну дерётся в ресторанах! Кошмар, на катер опаздываю! Решила съездить на Алмазный пляж в выходной день. Всё, побежала, а то следующего катера полчаса ждать!

И уже почти на бегу Лиза снова обернулась:

– Всё думаю: если бы не этот тип с ножом, вряд ли так скоро приняли бы этот закон. Наверное Лученков слушал это сообщение по радио и сразу понял, что делать!

Глава 42

ДЕ ЖА ВЮ

Ноябрь 2004 года выдался на удивление тёплым, и Синдия вышла на прогулку в джинсах и лёгкой куртке, и на ребёнка надела не самый тёплый комбинезон.

Сегодня, 16 ноября 2004 года Аркадию Павловичу Уланову исполнялось 7 месяцев. Круглолицый большеглазый карапуз выглядел по меньшей мере на полгода старше, уже пытался вставать, лепетал нечто очень похожее на «мама» и «папа» и с каждым днём становился всё больше похож на отца.

Съёмки фильма по детективам Брэкстона шли полным ходом.

Павла то и дело вызывали на съёмочную площадку. Только накануне он приехал из Йоханнесбурга, а наутро отправился гулять с женой и сыном.

Синдия и Павел поженились 28 октября прошлого года, в день рождения Павла.

– Так мы существенно сэкономим, – пошутила Синдия, – всё же два праздника в один день легче отмечать, чем в разные дни. Терпеть не могу стоять у плиты.

– Я тоже. Но мы можем устроить банкет в том же «Ананасе»!

– А тебя не смущает, что там пьяные лидеры фракций дерутся?

– Уже не дерутся. На закон 1999 депутатская неприкосновенность не распространяется.

О своей беременности Синдия узнала через неделю после свадьбы, когда отправилась в поликлинику из-за участившихся приступов гипотонии. Доктор просто ошарашил её:

– Окончательный диагноз вам поставит гинеколог, но я предполагаю, что у вас уже третий или четвёртый месяц беременности!

Гинеколог и вовсе поверг её в шок:

– Почти шестнадцать недель. Он уже скоро зашевелится.

– Но как же это? Я ведь никаких признаков не замечала…

– Бывают такие случаи, когда внешние признаки беременности в первые месяцы не проявляются.

– Но мне уже 38 лет!

– И при этом вы совершенно здоровая женщина, у которой ещё не начался климакс. Вон Джина Дэвис вообще в 47 лет готовится рожать. Или вы не живёте половой жизнью?

– А ты человек слова! – воскликнул Павел, когда Синдия рассказала ему о результатах обследования. – Обещала мне необычайный подарок, и сдержала своё слово!