Суд времени. Выпуски № 35-46

Не нужна была революция в феврале. Не нужна была революция в октябре. Нужно было победить, нужно было добиться того, что наша страна станет великой, непобедимой и будет участвовать во всех международных процессах как великая держава.

А в результате того, что мы из войны вышли, точнее, большевики вышли, то мы ни в чём не приняли участия. Более того, наши бывшие союзники навязали такие условия мира Германии унизительные, что от этого унижения произошёл всплеск националистических настроений в Германии. И этот всплеск обернулся тем, что к власти пришла партия Гитлера, и новая война — вот результат того, что мы не победили.

Млечин: Игорь Александрович, Ваша точка зрения.

Курляндский: Тут есть один нюанс, который мы, кажется, не должны забывать. 1917 год, он рассматривается в данном случае, как некое единое целое, но произошла Октябрьская революция, этот фактор, который переменил декорации вообще на политической сцене, всё перебурлил и смешал. И уже когда пришли большевики и левые эсеры к власти, вот большевистско-левоэсеровская коалиция — был ли ей смысл продолжать войну? Война, понятие войны изменилось, говорили уже о революционной войне, как части международной революции. И с более патриотических позиций, если брать ситуацию до октября 1917 года, конечно надо было продолжать войну до победы. А вот после октября 1917 года — это вопрос.

Лавров:

Для большевиков был главным социализм, не Россия. Они жертвовали Россией ради социализма. Социализм превыше всего. Для страны надо было продолжать войну. Но большевики по-своему действовали совершенно принципиально. Им не Россия была нужна, им была нужна мировая социалистическая революция. И они были готовы пожертвовать чем угодно, лишь бы сохраниться у власти.

Сванидзе: Спасибо. Сергей Ервандович, прошу Вас. Ваши вопросы стороне обвинения.

Кургинян: Большевики в итоге создали огромное государство, как мы знаем, да? И с огромной сферой влияния, и его все называли второй сверхдержавой, да?

Если в 1917 году они действовали ради удержания власти, то это надо осудить. Но весь вопрос заключается в том, была ли возможность продолжать войну? Была ли у них просто техническая возможность?

Вот давайте посмотрим, какая ситуация возникла на февраль, когда большевиками ещё и не пахло. Какая ситуация возникла на февраль, и давайте посмотрим доказательства только тех людей, которые настроены антибольшевистски. Пожалуйста, доказательство № 2.

Материалы по делу.

Из мемуаров Карла Гюстава Маннергейма: «Сразу же по прибытии на фронт [в марте 1917 года] я понял, что /…/ революция распространилась, как лесной пожар. Первый известный приказ Советов начал действовать, поэтому дисциплина резко упала. Усилились анархические настроения, особенно после того, как Временное правительство объявило о свободе слова, печати и собраний, а также о праве на забастовки, которые отныне можно было проводить даже в воинских частях. Военный трибунал и смертная казнь были отменены. Это привело к тому, что извечный воинский порядок, при котором солдаты должны подчиняться приказам, практически не соблюдался, а командиры вынуждены были всерьез опасаться за собственные жизни. По новым правилам солдат мог в любой момент взять отпуск или, попросту говоря, сбежать. К концу февраля дезертиров было уже более миллиона человек». Мемуары. М., Вагриус, 1999

Карл Гюстав Маннергейм — генерал-лейтенант Русской Императорской армии, фельдмаршал Финляндии.

Кургинян: Большевиками ещё и не пахнет! Доказательство № 4.