Суд времени. Выпуски № 35-46

Материалы по делу.

Из статьи Сергея Стрыгина, координатора международного проекта «Правда о Катыни»: «Российский военный историк А. Н. Колесник передал в редакцию „Правды о Катыни“ выдержки из стенограммы его личных бесед с бывшим членом Политбюро ЦК ВКП(б) Л. М. Кагановичем. Беседа о Катынском деле состоялась 6 ноября 1985 г. /…/ В 1989 году А. Н. Яковлев проявил сильное беспокойство относительно возможного ввода свидетельства Кагановича о Катынском деле в научный оборот, особенно обнародования точной цифры расстрелянных в 1939–1941 гг. польских граждан (3196 чел.). В обмен на обязательство о неразглашении Колесником полученных от Кагановича сведений А. Н. Яковлев предложил ему на выбор шесть высокопоставленных должностей. После отказа /…/ против А. Н. Колесника было возбуждено уголовное преследование, закончившееся в 1993 году его увольнением из Института военной истории».

С. Стрыгин. «Независимое расследование истинных обстоятельств Катынского дела». Интернет-ресурс «Правда о Катыни», www.katyn.ru

Кургинян:Я специально наводил справки…

Млечин:Николай Карлович, я решительно протестую. Только что Государственная дума Российской Федерации, выражая волю российского государства и избирателей, приняла заявление, относящееся к Катынскому делу, которое ставит точку в этом деле, позорном. Этот безумный и глупый рассказ, не имеющий никакого отношения к реальности, в настоящий момент позорит, позорит эту программу. И я считаю невозможным, чтобы здесь звучала вся эта мерзость!

Кургинян:

Хорошо. Теперь я отвечу…

Сванидзе:Нет! Нет!

Млечин:Не надо отвечать! Не надо на это отвечать!

Сванидзе:Нет! Нет! Ответа в данном случае не требуется.

Млечин:Какие могут быть ответы! Позор и все!

Сванидзе:Значит, Каганович, мнение которого в данном случае приведено, был один из ближайших подчиненных, соратников и приспешников Сталина…

Млечин:

…принимавшего участие в этом позорном решении о расстреле.

Сванидзе:В заявлении Государственной думы сказано, что расстрел поляков был произведен по прямому указанию Сталина и его ближайшего окружения. Протест принимается.

Кургинян:Теперь я отвечу. Продолжаю или как?

Сванидзе:Продолжайте с другим доказательством. Это доказательство мы не обсуждаем!

Кургинян:Хорошо, теперь я отвечаю. Вот то, что я сейчас наблюдал, переводит свободу слова, о которой я только что говорил, в ту самую гласность…

Млечин:Свободно защищать преступников запрещено в стране!

Кургинян:

…в ту самую гласность…

Млечин:Это соучастие в преступлении! Это называется свобода слова?

Кургинян:Вот такое затыкание рта…

Сванидзе:Сергей Ервандович, Сергей Ервандович…

Кургинян:…вот это и называется совершенно другим стилем…

Млечин:Может быть, Вы и насильников, и педофилов будете защищать? Хотите демонстрацию с педофилами здесь!

Кургинян:

Смысл здесь заключается в том…

Сванидзе:Нет, Сергей Ервандович, смысл здесь заключается в том, что фальсификацию, то, что называется прямой фальсификацией истории, мы здесь позволять не будем! Не надо путать это ни с гласностью, ни со свободой слова!

Кургинян:Кто будет определять, что является фальсификацией истории?

Сванидзе:Мы будем определять, в данном случае…

Млечин:Определено Государственной думой Российской Федерации.

Сванидзе:…в данном случае, Сергей Ервандович, извините, по правилам этой программы эта функция принадлежит мне. Я считаю, что Ваше приведение этого доказательства после заявления Государственной думы России имело провоцирующий характер. Я поэтому принимаю протест г-на Млечина.

Кургинян:То, что Вы называете провокационным, для нас является существенным. Вы снимаете с нашей позиции существенные элементы! Сначала спрашивайте, кому затыкали рты…

Сванидзе:Сергей Ервандович, наши с Вами позиции расходятся. Я сижу на этом месте согласно правилам нашей телевизионной передачи…