Суд времени. Выпуски № 35-46

Закатов:Во-первых, не корректно проведение параллелей с другими странами. Потому что в этих странах — и в Англии, и во Франции, и в Германии, была своя история, были свои гении и злодеи, свои реформаторы. И там, тоже точно так же, как и мы здесь, обсуждают персонажей прошлого и выносят суд о них. И в Англии, например, та демократическая система, которая сложилась, возникла после Реставрации, я напоминаю, а не после казни короля. И труп Кромвеля был вырыт и выброшен. Так что общество дало оценку его действий. Я не сторонник такого варварства по отношению к самым большим злодеям. Но это было.

Во Франции до сих пор говорят, что те заговорщики, и якобинцы, и более мягкие заговорщики, привели страну скорей к катастрофе, в общем.

Кургинян:Кто говорит!?!

Закатов:

Мы всегда рассуждаем о том, что вот, если бы они победили, было бы хорошо. Да кто взял, откуда Вы это взяли, что было бы хорошо!?! А может, было гораздо хуже! Вот это, мы почему-то априори думаем, что — нет, было бы хорошо. Вот если бы они свергли самодержавие, если бы они сразу осуществили свои реформы — было прекрасно. Никто этого не доказал.

Сахаров:Один автор говорил про декабристов: «Страшно далеки они от народа».

Кургинян:Был такой автор.

Сахаров:Был такой автор.

Закатов:

Кстати, можно согласиться, абсолютно правильно.

Сахаров:Он правильно сказал. А вот Кромвель, и другие люди, которые жили в Западной Европе, они от народа не были далеки. И при помощи народа, среднего класса, они сумели опрокинуть монархию, сумели дать возможность развитию промышленности, экономики и политики, и так далее. В России в начале XIX века такой возможности не было. А раз не было — как сказал товарищ Ленин: «Страшно далеки они от народа» — это всё, несмотря на идеалы, на прекраснодушие, на рыцарство, это было всё авантюризмом в то время. И это всё показала наша история. К сожалению большому.

Кургинян:Мне этот источник, который как бы для меня абсолютно не является табуированным, в Ваших устах…

Сванидзе:Сергей Ервандович, этот эпизод завершен уже. Вам слово. Ваш тезис, Ваш свидетель.

Кургинян:

Да, вот я, говоря… И очень в Ваших устах это… Но, так давайте это до конца: «Страшно далеки они от народа. Но дело их не напрасно…»

Сахаров:Правильно, не напрасно.

Кургинян:«…Декабристы разбудили Герцена. Герцен развернул революционную агитацию…» и так далее.

Сахаров:И далее, и дальше пошло к финалу /неясно/

Кургинян:

Итак, смысл заключается в том, что декабристы хотели самым мягким из всех возможных путей, максимально избавив страну от гражданской войны и всего остального, провести те исторические преобразования, которые назрели, и задержка с которыми была смертельна для России. Они пожертвовали для этого жизнью. Они ничего с этого не получили. И им нечего было желать — они принадлежали к верхнему сословию. Они стали уроком этого народолюбия для страны.

А теперь, доказательство № 17, пожалуйста.

Материалы по делу.

Из записок Марии Волконской (жены Сергея Волконского): «Здесь кстати упомянуть, как правительство ошибается относительно нашего доброго русского народа. В Иркутске меня предупреждали, что я рискую подвергнуться оскорблениям или даже быть убитой в рудниках и что власти не будут в состоянии меня защитить, так как эти несчастные не боятся больше наказаний. Теперь я жила среди этих людей, принадлежащих к последнему разряду человечества, а между тем, мы видели с их стороны лишь знаки уважения. Скажу больше, меня и Наташу они просто обожали и не иначе называли наших узников, как „наши князья“, „наши господа“, а когда работали вместе с ними в руднике, то предлагали исполнять за них урочную работу; они приносили им горячий картофель, испеченный в золе».

Волконская М. Н. «Записки. Своей судьбой гордимся мы», Иркутск, 1973.