Суд времени. Выпуски № 35-46

Сванидзе:…ответ Ваш на вопрос Сергея Ервандовича. Поскольку, насколько я понимаю, Сергей Ервандович задавал вопрос.

Курляндский:А том, что хорошо использовали передышку, хорошо, что собрали государство, собрали армию — ну да, безусловно, была создана очень хорошая армия товарищем Троцким, с привлечением старых специалистов, которая победила в Гражданской войне. Собрали государство. Но под каким, в какую систему всё это сложили, в какую идеологию?

Дьячков:Это другой разговор.

Курляндский:Чем это сопровождалось, и какими преступлениями и разными издержками, жертвами? Это всё надо тоже не забывать, какой путь…

Сванидзе:Завершайте.

Курляндский:Какой путь проложили поколениям? Мне кажется, в тупиковый путь.

Дьячков:Это другой разговор.

Кургинян:Это Ваша точка зрения.

Сванидзе:

Спасибо. После короткого перерыва мы продолжим наши слушания.

Сванидзе:В эфире «Суд времени». Мы завершаем наши двухдневные слушания по Брестскому миру. Последний вопрос обеим сторонам: « В чём исторические уроки Брестского мира?».Частично мы уже не раз, я бы сказал, приступали вчера и сегодня к ответу на этот вопрос, но вот сейчас мы продолжим эту тему.

Сторона защиты, пожалуйста, Сергей Ервандович, Вам слово. Ваш тезис, Ваш свидетель.

Кургинян:Мне кажется, один из главных уроков Брестского мира… Брестского мира, подчёркиваю ещё раз, который назвали сами большевики «похабным»… Вот представляете, люди заключают его, и говорят — да, это похабный мир, это архитяжёлый мир, да, это стыдный мир, но мы пройдём через это, и победим. И в этом первый урок.

Второй урок, Владимир Львович, очень точно сказал по этому поводу, так сказать, — ярость накипала не от большевиков, ярость накипала от нерешённости социальных проблем, исторических проблем. В Тамбове не было большевиков, но там уже разбирались. Царило то, что хуже революции. Это второй урок. Сму-та.

Смута. И из этой смуты выбирались с помощью большевиков. И это главный урок того, что не надо загонять страну в смуту. Потому что смута страшнее любой революции, любой гражданской войны, страшнее всего в жизни. И не дай Бог нам пережить эту смуту. Это второе.

И третье, просто в иллюстрацию, доказательство № 38, пожалуйста.

Материалы по делу.

Из статьи Владлена Логинова: «Главные участники октябрьских событий 1917 года буквально до последнего дня старались избежать вооружённого столкновения. В сентябре 1917, когда всё переплелось, перемешалось, когда русские войска сдали Ригу, Моонзунд, открыли врагу дорогу на тогдашнюю столицу, когда остро встал вопрос о судьбе Петроградского гарнизона, мощный социальный взрыв был неизбежен: оказался бы там Ленин или нет. Ну что такое 350 тысяч большевиков на огромную империю — от Прибалтики до Тихого океана? Невольно вспомнилась сцена, красочно описанная Майн Ридом: табун мустангов несётся к пропасти. Что делать, чтобы спасти его? Обогнать, повести за собой и у последней черты свернуть в сторону…У большевиков была великая историческая заслуга: они сумели хоть как-то канализировать взрыв народной ярости и ненависти. Более того, они смогли собрать уже развалившуюся по кускам страну…»

«В шаге от пропасти». «Литературная газета», 25 июля 2007 года.

Кургинян:Я хочу вам подчеркнуть ещё одну цитату. Просто, я всё время цитирую Головина, потому что это человек, ну совсем противоположный моим убеждениям во всём. Совсем по другую сторону баррикад, но великолепный исследователь, который знает военные усилия России в Мировой войне. Его книга вышла в Париже в 1939 году. Он пишет: «В октябре 1918 года Германия была в полном разложении. Тыловые части, запасные полки подняли красные флаги и срывали с офицеров погоны».