Суд времени. Выпуски № 35-46

Кургинян:Потому что это политическая диктатура. это первое. Но в чем Вы безусловно правы? Да, он атаковал своё, как он считал, заевшееся, грызущееся друг с другом и погрязшее в разных делах окружение, и пытался заменить его то ли уральскими секретарями, то ли какой-то молодежью. Он пытался ещё раз «перебрать людишек», правильно. Но только «людишки-то» к этому моменту, тоже вопрос!

Сванидзе:Вы только подтверждаете… Какие «людишки»…

Кургинян:Которых он перебирал.

Сванидзе:Жуков — «людишки»?

Кургинян:Нет, не Жуков — «людишки». Во-первых, никакому «маршалу Победы» и никому не позволено ничего, кроме того, что позволено любому другому гражданину страны. И это железный закон!

Сванидзе:О чем это Вы? Это Вы о правовых нормах в 40-е годы в Советском Союзе? Это Вы об этом?

Кургинян:Я говорю о том, что как только одному человеку начинают спускать некоторые вещи, которые он делает, начнут спускать всем.

Сванидзе:Сергей Ервандович, у всех людей нашего поколения отцы воевали. Мы знаем, что везли из Германии все, кто воевал, и солдаты, и офицеры, и генералы.

Жуков:Но не столько!

Млечин:Для старших офицеров были установлены нормы.

Кургинян:Известная всем справка с архивным номером справедлива или нет?

Жуков:Подождите, ну, позвольте досказать.

Жуков:Говоря о ноябрьском 1952 года пленуме партии Вы ссылались на книгу Симонова, написанную…

Сванидзе:В которой он соврал?

Жуков:

…написанную спустя 35 лет.

Сванидзе:Он тогда делал записки. Они были основаны на его дневниковых записях.

Жуков:Одну минуточку. Тогда объясните мне, почему стенограммы всех без исключения пленумов, кроме этого одного?

Млечин:Ничего подобного, не всех пленумов или…

Жуков:Всех.

Млечин:Да не надо, не вводите в заблуждение.

Жуков:Когда Вы будете ходить в архивы и работать…

Сванидзе:Юрий Николаевич, спасибо, я понял Вас.

Кантор:Я хотела бы уточнить некоторые параметры. Я так понимаю, что Вы говорите об архиве социально-политической истории, бывшем партийном архиве.

Жуков:РГАСПИ.

Кантор:РГАСПИ, совершенно верно. Адресую Вас к ГАРФ — Государственному архиву РФ, к документам советской военной администрации в Германии. И Вы увидите там великолепные списки часов, подтяжек, упомянутых Николаем Карловичем, сапог, велосипедов, бижутерии и т. д., которые собирались… Это уже совершенно открытые списки, я с ними неоднократно работала по музейным делам, так сказать. Кстати, вывозили и предметы искусства, которые не являлись предметами репараций.

Так вот, за каждым генералом или полковником, это зависело от уровня, закреплялась определенное количество трофейного имущества, и аккордеонов, и баянов, и ковров, и ваз. Всё ранжировано, для последующего награждения тех, кто воевал, тех, кто возвращался, для устройства государственных дач, посольств и т. д.

Это никак не упрощает ситуацию…

Сванидзе:Спасибо. Нет, всё. Возвращаясь к тому, что было найдено у Абакумова, у начальника его секретариата майора Зобова при обыске (когда арестовали Абакумова, арестовали и Зобова) нашли в авоське, висевшей на гвозде в чулане, золотые часы и зубы, которые были идентифицированы как принадлежащие людям, погибшим в Освенциме. Это секретариат министра внутренних дел.

Кургинян:Ужасно, ужасно. Скажите, постановление Политбюро ЦК ВКП(б) П-6184, оно подлинное или нет?

Кантор:

Я не проверяла его на экспертизу, думаю, что подлинное.

Кургинян:Значит то, что там написано, это клевета?

Кантор:Вы себе противоречите, Сергей Ервандович. Если я говорю, что это подлинное, то как Вы говорите…

Кургинян:Значит, это не клевета?

Кантор:Значит, это не клевета.

Кургинян:Тогда можно я это зачитаю?

Кантор:Пожалуйста.

Кургинян:Спасибо.