Суданская трагедия любви

Приём проходил, как говорится, в тёплой и дружественной обстановке. На открытой танцевальной площадке клуба поставили в один ряд кресла. В них устроились директора и русские, как гости. Все остальные стояли или сидели по кругу на цементном полу. Сначала выступил директор корпораций. Затем стали ораторствовать рабочие. Желающие выступить поднимали руки, выходили на середину площадки и говорили, обращаясь к директорам. Их речи были короткими, но выразительными, сопровождались жестикуляциями и прерывались порой аплодисментами и смехом рабочих. Мы, конечно, ничего не понимали, но кто-то объяснил нам, что рабочие критикуют директора завода за постоянные разъезды и что-то ещё. Недовольство выражалось выступавшими не злобно, а в порядке назидания.

Во время выступлений всем разносили в стаканах каркаде. Это такой безалкогольный напиток из лепестков цветка, отдалённо напоминающего розу, который хорошо утоляет жажду. А вообще это растение называется гибискус.

Но вот даётся команда прекращения дебатов, конца которым не было видно. На середину выходит Сэбит и объявляет начало танцев. Из помещения выносят проигрыватель и ставят пластинку. Сначала, как бы для разминки, выходят высоченные денки (так мы называем людей из племени динка) и начинают свои знаменитые прыжки под музыку. Директор корпораций тоже вышел с ними, но не прыгал, а ходил, как бы танцуя.

Потом появились девушки. Любопытен принцип приглашений на танец. Три девушки выходят почти на середину площадки, останавливаются напротив тех мужчин, которых хотят пригласить и небрежно машут руками, приглашая на танец. Каким образом мужчины догадываются, кто из них приглашён, я так и не понял, ведь девушки в момент приглашения смотрят в другую сторону. Может, мужчины сами решают, кому идти в порядке подчинённости.

Во время танца, партнёры ходят друг возле друга, не глядя в лица. Складывается впечатление, что они танцуют каждый сам по себе.

Девушек мало, но это никого не смущает. Парни приглашают парней или танцуют самостоятельно поодиночке. Важно, чтобы звучала музыка и отбивался ритм.

На этот приём приглашали и Дедушкина с Павлом Петровичем. Но Дед любит одиночество, а у Павла Петровича несколько странное отношение к местному населению. У него чувствуется этакая расовая неприязнь. Ему не нравится, например, что мы подкармливаем ребятишек такой же едой, какую едим сами. Он не любит, чтобы мы приглашали за общий стол тёмнокожих, исключая, правда, директора завода Тумбару. Он просит не приглашать в комнату никого из местного населения, когда мы совершаем трапезу. Его беспокоит факт того, что они смотрят, как он ест. Поэтому и на приёмы он, как правило, не ходит. Но лесопильный завод скоро сдают в эксплуатацию, и он вместе с другими нашими специалистами, уезжает. Вот и не будет он здесь мозолить мне глаза своей нелюбовью к чёрным.

Я, так напротив, проникаюсь к ним всё большим уважением. Они простодушны, отзывчивы, всегда готовы помочь чем-то, часто улыбаются. Мне кажется, что самое популярное слово у них «коис», то есть «хорошо». Странно видеть их бедную, порой нищенскую жизнь, и при этом постоянно слышать «коис» в ответ на «как дела?».

Может быть, это происходит оттого, что они не видели лучшую жизнь? А где они могут её увидеть? Телевизоров у них нет. Кинотеатров тоже не имеется. Я имею в виду посёлки. Мы иногда показываем фильмы, вынося вечером наружу кинопроектор и экран. Тогда под звёздным небом Африки мы смотрим наши русские фильмы типа «Бриллиантовая рука». И хотя русский язык из местных жителей никто не понимает, но всё равно перед экраном садятся на землю многие жители посёлка, особенно дети, которые громко хохочут иногда в самых неожиданных местах.

Население видит, конечно, как мы живём, как живут богатые арабские инженеры, приехавшие сюда начальниками, как живёт их директор. Хотят ли они так же жить? Наверное, хотят, но не могут. Совсем недавно в этих местах была война. Племена выступали против арабов, которых они считают захватчиками. Но какое оружие у племён? Только луки, стрелы, копья да ножи. А у арабов винтовки. И всё же война велась часто в пользу племён, благодаря их тактике. Они нападали всегда неожиданно, выходя из леса и тут же скрываясь в нём. Не случайно их отряды называют анья-нья по названию мух, которые летят стремительно, попадая в глаза или нос, и откладывая на слизистую оболочку мгновенно яйца, из которых потом в организме развиваются личинки, приводящие к потере человеком зрения. Здесь много ходит слепых людей, подверженных этой болезни.

В этой войне победили арабы. И их местное население не любит. Они рассказывают, что арабы любят быть начальниками. Для них главное, чтобы был кабинет, стол и чтобы он мог сказать тульбе (слуге): «Дибу шай», что значит «Дай чай». Ну, это же естественно. Простые арабы рабочими сюда не едут. На юг направляются специалисты, которых тут нет. Вот и пойми, кто прав.