Судьба Адъютанта Его Превосходительства

При малейшей попытке я буду в вас стрелять! Мы с Александровским взобрались на гору. По деревне уже несся громкий разговор, ржание и топот коней и… свист «тю, тю», установленный мною в Севастопольском районе для отличия своих от белых. Связь, прибывшая от Бабахана, радостно бросилась в деревню. Я же долго прислушивался. «Тю-тю» переливалось в свежем воздухе. Я ответил троекратным «тю-тю-тю». И вслед за этим голос Яши Гордиенко кликнул: – Товарищ Макаров, свои! От Бабахана пришло семь конников и пятнадцать пехотинцев. В деревне Керменчик они расстреляли двух белогвардейцев и заехали в Лаки за мной. Мы сели на подводы и через деревню Биясалы прибыли в расположение отряда Бабахана. Здесь мы встретили самый дружеский прием. – Очень рад вас видеть, товарищ Макаров, – сказал Бабахай – я думал, судя по войскам, которые на вас бросал Врангель, что вы берете в плен полками, а у вас такой малочисленный отряд. Расскажите, как вам удалось навлечь на себя такие войска? Я рассказывал о похождениях отряда и знакомился с бабаханцами. В дни моего бегства из крепости, в районе Тавеля работали среди крестьян Черномазов Миша (Котляров), Матвеев, В. В. и Зайцев. Они держали связь с Симферопольской организацией; в первых числах марта Симферополь командировал к ним Кудрявцева В. и Душанина Н., с предложением организовать отряд краснозеленых. Подпольщикам удалось разагитировать пятнадцать стражников деревни Тавеля. Вскоре отряд пополнился товарищами, присланными Симферопольской организацией, Лебедевым, Васькой «Махно», Бардаковым, Подушкой, Ратикьянц, Поз, Пантюшкой, Лукой Гоем, Шоминым Ильей и Звездочкиным Николаем, бежавшим из севастопольской тюрьмы. Еще несколько дней, и к отряду подошло трое новеньких: Румын, Ивахнин и Серый (два последние оказались провокаторами). На всех этих людей была одна винтовка и револьвер (стражников оставили работать в деревне). Пришлось организовать ряд налетов на солдат и офицеров. В отряде не было командира. Все вопросы решали сообща, держали связь с подпольной организацией, которая послала к ним товарища Гришу Фирсова. Снабжали отряд продуктами крестьяне, через Котлярова и Матвеева. После Новороссийской трагедии обманутые казачьи части были переброшены Деникиным в Крым и расположены в районе Евпатории. Врангель всеми способами старался использовать вольных сынов Кубани, Терека и Дона. Он им обещал все блага, но они отлично видели, как генералы старались извлечь из белого движения свои выгоды, на их глазах грабя народное достояние, набивая себе чемоданы. В особенности на казачьих частях отразился судебный процесс над генералами Сидориным и Кельчевским. С этих пор казаки потеряли веру в ставленника Деникина, своего атамана Африкана Богаевского, который находился в Евпатории и по прежнему устраивал оргии и мало уделял внимания казакам. Казачество, демократически настроенное, возбуждало ненависть к себе белого добровольческого командования. Добровольцы в своей прессе обвиняли донцев и кубанцев чуть ли не в большевизме. Разложение среди казаков начинало принимать грандиозные размеры. Среди их частей открыто высказывались за примирение с большевиками. Врангель, учитывая их настроение, издал следующий приказ:

ПРИКАЗ ПРАВИТЕЛЯ И ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕГО ВООРУЖЕННЫМИ СИЛАМИ НА ЮГЕ РОССИИ.

Г. Севастополь 1/14 августа 1920 года. № 103.

СЫНЫ ДОНА, КУБАНИ, ТЕРЕКА и АСТРАХАНИ.

После тяжелых невзгод, оправившись и отдохнувши, вы вновь расправили орлиные крылья. Несите счастье и свободу родной земле. В братском единении, перед грозной опасностью я заключил с вашими атаманами и правительствами крепкий союз. Мы не положим оружия, пока не освободим от красного ига родную землю, пока не спасем матушку Россию. Пусть живут вольности казачьи и мудрость казаков строить жизнь в родных краях. Минует лихолетие, освободится от красного ига весь русский народ и соберутся верные сыны родины строить ее счастье. Встретятся в Всероссийском народном собрании: казак, горец, горожанин и крестьянин, и их устами скажет русский народ, какой быть новой России. Генерал Врангель.