Судьба Блока. По документам, воспоминаниям, письмам, заметкам, дневникам, статьям и другим материалам

На пасхе завязалось новое знакомство, имевшее важные последствия; Михаил Иванович Терещенко, очень богатый человек, знаток и любитель искусства, затевал в Петербурге большое театральное дело и хотел поставить в своем будущем театре какую-нибудь новую, значительную вещь. Он знал и исключительно любил стихи Блока и пожелал познакомиться с поэтом. Знакомство состоялось через посредство Ремизова. Но желанию Терещенки Блок взялся написать сценарий к балету. Балет из провансальской жизни. Музыку будет сочинять Глазунов. Александр Александрович тотчас же стал работать над балетом. Скоро выяснилось, что будет не балет, а либретто к новой опере, но и эта мысль вскоре была оставлена, и на свет явилась драма – «Роза и Крест».

…Всю первую половину сезона 1912—13 года Александр Александрович был занят писанием драмы «Роза и Крест». Когда пьеса была закончена, он собрал у себя на дому небольшой кружок, которому прочел свою новую драму. В числе присутствующих был Мейерхольд и Евгений Павлович Иванов, слушали, разумеется, и мы с Александрой Андреевной. Драма произвела очень сильное впечатление. Мейерхольд был поражен, между прочим, стройностью развития действия и законченностью отделки. «Вы никогда еще так не работали», – сказал он автору. «Роза и Крест» появилась в печати в том же году во вновь возникшем издательстве «Сирин», основанном Терещенко.

М. А. Бекетова

Вдали от большой дороги четыре серьезных писателя издали альманах «Сирин». Судя по объявлению, приложенному к книге, не замедлят выйти и следующие сборники.

Таким образом, перед нами новое литературное явление.

В первом сборнике помещены вещи Блока, Белого, Сологуба и Ремизова.

В этих именах заключена уже целая программа.

Как у всех необычных и талантливых людей, у вышеназванных писателей есть друзья и враги.

И можно даже сказать, что друзей, как будто, больше, чем врагов.

Если Андрей Белый почти не вхож в «толстые журналы», то остальные сотрудники нового альманаха попали даже на страницы «Заветов». Редакция почтенного журнала, по-видимому, признает, что серьезные таланты, по существу своему, не могут противоречить заветам русской интеллигенции.

Д. Философов. Поэт и критики

Осенью «Сирин», с «Сирином» – «Роза и Крест», лучшая ваша драма, по отзывам всех, хоть я всегда любил, а Вы не любили и даже готовы были выбросить из томика «Театр» «Короля на площади».

О «Сирине» Вы мне говорили:

– Я очень многим обязан Терещенко. Он заставил меня кончить «Розу и Крест».

– Заставил?

Улыбка (кивок головы).

– Заставил. Я ходил к нему читать каждый акт снова и снова, пока все стало хорошо.

Помолчав, наивно и скромно:

– А то бы не закончить…

В. Н. Княжнин

«Долгие споры» начались у нас [у Иванова-Разумника с Блоком] только около этого времени (т. е. скорее всего к концу 1912 года), в уютном кабинете «Сирина». Издательство это родилось осенью 1912 года, и основатель его, впоследствии известный на политической арене М. И. Терещенко, предложил мне быть редактором новорожденного издательства. М. И. Терещенко был тогда близко знаком с А. А. Блоком – и быть может сама мысль об устройстве издательства возникла у него после бесед с Блоком и А. Ремизовым, тоже его знакомым.

Вспоминаю «учредительные собрания» нового издательства на квартире Ремизова: вспоминаю «Пушкинскую 10», где все мы встречались в «Сирине» почти ежедневно; вспоминаю без огорчения издательские деяния «Сирина», собрания сочинений Валерия Брюсова, Алексея Ремизова, Федора Сологуба; вспоминаю с удовлетворением о трех сборниках «Сирина», в которых появились такие вещи, как «Петербург» Андрея Белого и «Роза и Крест» А. Блока. Но прежде всего вспоминаю – две небольшие комнаты, обитые красным сукном, с широкими оттоманками и глубокими креслами: в этих комнатах почти каждый вечер велись «долгие споры», читались новые вещи, собирались вообще все мы уютно посидеть за стаканом чая.

Никогда не бывало много народа; но почти каждый вечер, часов с пяти, заезжали и заходили в «Сирин» все одни и те же постоянные посетители: А. А. Блок, А. М. Ремизов, Ф. К. Сологуб (реже), М. И. Терещенко с двумя сестрами, Μ. М. Пришвин, во время частых своих наездов в Петербург; также, но изредка, В. Я. Брюсов и К. Д. Бальмонт; совсем редко – проезжавший из-за границы и за границу Андрей Белый. Не называю десятков имен литературной молодежи, которую перевидали эти сиринские комнаты; повторяю только, что постоянным посетителем в течение почти трех лет был А. А. Блок.