Судьба фантастической гипотезы

В этом неизменном отставании было нечто фатальное. Между тем Курт обладал множеством несомненных достоинств — всем тем комплексом черт и качеств, которые в совокупности исстари составляли понятие о «немецкой добродетели». И надо сказать прямо: комплекс этот чаще всего не заслуживает тех иронических шпилек и колкостей, которые иногда сыплются по его адресу. Трудолюбие, старательность, честность, скрупулёзная точность к любой работе, сдержанность в чувствах, аккуратность во всём — от костюма до мысли, напористость, последовательность, наконец, вежливость не показная, но истинная, в основе которой уважение к суверенитету личности каждого встречного, от случайного соседа по вагону до самого близкого тебе человека, — весь этот набор обеспечил многие завоевания немецкой промышленности, сельского хозяйства, да и, конечно же, той самой науки, которой братья Вегенеры посвятили жизнь. И Курт, с детства развивавший в себе этот комплекс, имел несомненное право с высоты достигнутого совершенства судить о жизни.

Впрочем, и Альфред Вегенер усвоил примерно тот же набор добродетелей. Лишь одного важного качества, казалось Курту, постоянно не хватает Альфреду — последовательности. Младший брат всю жизнь как бы метался, легко меняя сферы интересов. Достигнув успеха в одном разделе познания, без сожаления оставлял его, переключаясь на другой.

Это не могло не тревожить Курта. Он много раз призывал брата к верности тому делу, за которое взялся. Лишь тогда, когда уже не стало в живых Альфреда, Курт (снова отстав на один этап, но на сей раз этот этап оказался в жизни Альфреда Вегенера последним), понял, что в метаниях младшего брата была своя последовательность, но только более высокого ранга. И тогда совершил пожилой профессор Курт Вегенер поступок, поразивший своим благородством научный мир, поступок, который вроде бы не вязался с представлением о его личности, он был куда более естественным для Альфреда. И сразу стало ясно, что различия между братьями, столь резко бросающиеся в глаза при жизни младшего, куда менее существенны, чем сходство.

А всё же одно разделяло их постоянно: младший брат был много талантливее старшего, обладал более прозорливым умом, более утончённой интуицией. Оттого-то взгляду его открывалось в окружающем мире то, чего не мог увидеть целый сонм его вполне ординарных современников, в числе которых был и Курт Вегенер.

Разницу в уровне таланта — то, что заложено природой, преодолеть человеку не дано. И тут бессильна даже самая горячая братская любовь, которая, как всякая искренняя любовь, способна творить чудеса. Потому-то люди большого таланта — даже если их окружает множество друзей, родных, учеников — столь остро чувствуют иногда своё одиночество: они слишком далеко оторвались в своём духовном развитии от времени, в котором живут.

Некоторые странности, смущавшие Курта, проявились в младшем брате ещё в школьные годы. Из книги Любови Кузнецовой «Куда плывут материки?» мы узнаём, скажем, о таком факте. Как-то Курт Вегенер, постоянно уделявший Альфреду много внимания, рассказал ему об острове Гренландия. Тема всплыла в их разговоре, по всей видимости, случайно, но с первых же фраз Курта Альфред проявил к ней самый горячий интерес и буквально засыпал брата множеством вопросов. Старший и сам был не столь уж большим знатоком предмета, а потому вскоре выдохся, и разговор перекинулся на другое.

Однако оказалось, что случайный этот эпизод имел весьма далеко идущие последствия. Курт скоро заметил, что на столе брата появилась целая стопка книг, содержавших сведения о природе Гренландии. Альфред штудировал их с самым серьёзным видом, забросив куда более нужные ему, по мнению Курта, школьные учебники. А вскоре Альфред повесил над своей кроватью раздобытую где-то карту Гренландии. Приглядевшись к ней внимательно, старший брат заметил, что она отличается от всех известных миру доныне. На тех остров пересекали почти по параллелям два пунктира — один южную его часть, другой — северную. Южный обозначал путь известного норвежского путешественника Фритьофа Нансена, который именно в этом месте прошёл на лыжах в 1888 году. Линия, проведённая по северной части Гренландии, свидетельствовала о совсем свежем событии — то был маршрут американца Роберта Пири, прошедшего по ледяному щиту, покрывающему остров, также от берега до берега в 1892 году.

Так вот, на карте, повешенной Альфредом над кроватью, между этими двумя линиями располагалась третья, она была проведена не типографской краской, но обычным красным карандашом в самом широком месте острова, где расстояние от одного побережья до другого составляет тысячу километров. А над этой линией тем же карандашом было выведено: «Альфред Вегенер 19… год».