Судьба педераста или непридуманные истории из жизни…

«Я мог бы назвать десятки имен людей, которые честно прожили свою жизнь и не нуждаются в оправдании себе тем, что «мы так верили», «мы так считали», «такое было время», «все так делали», «мы тогда еще не понимали», «мы были под наркозом» и пр. Эти люди исключают себя из числа интеллигентных, обязанностью которых всегда было и остается: знать, понимать, сопротивляться, сохранять свою духовную самостоятельность и не участвовать во лжи».

Дмитрий Лихачев

Николай Михайлович пил черный чай с лимоном и мечтал о второй генеральской звёздочке на лысом погоне, как вдруг зазвонил телефон.

– Ало, – ответил генерал своим приятным баритоном, без каких-либо ноток эмоций.

– Николай Михайлович, это ты? – слегка приглушенным голосом спросили на другом конце провода.

– Да, я. А кто говорит? – с поддельным изумлением спросил Лобов, сразу же узнавший своего московского однокашника, с которым он вместе начинал осваивать азы чекистского ремесла.

– Коля, ты что, охерел? Не узнаешь старых корешей? – не то с иронией, не то с удивлением спросил генерал-лейтенант Занудкин.

– Василь Петрович, ты, что ли? – продолжал спектакль Николай Михайлович. – А я тебя сразу, значит, и не узнал! Богатым будешь! Я, это самое, значит…. – но договорить он не смог, т. к. Василь Петрович его оборвал.

– Коля, я хочу покуролесить в Питере. У тебя, я знаю, есть там явочные квартирки!? Подготовь мне, пожалуйста, на недельку хату с тачкой, а лучше с водилой, я города практически не знаю, ну и закуску в холодильник, сам понимаешь…

– Василь Петрович, а ты не хочешь остановиться у меня в институте? Там есть всё, что хочешь и мы с тобой пообщаемся, и водители, это самое…. – стал предлагать Лобов своему московскому приятелю.

– Коля, я с подругой приеду, и приеду конкретно. Мне, понимаешь-ли, светиться никак нельзя, лысая твоя башка! – Занудкин начинал нервничать, т. к. не мог ещё взять в толк, почему вдруг его плёвая просьба вдруг встретила, мягко говоря, непонимание?!

А всё объяснялось просто. Несколькими днями ранее два других московских генерала с семьями уже приехали в Санкт-Петербург на фонтаны и белые ночи. Под ними были сразу три (!) служебные волги с водителями. Учебный процесс в ВУЗе мог сорваться полностью, т. к. все машины были всегда согласно учебным планам и программам задействованы слушателями. Более того, ВУЗ был карликовым и информацию об использовании машин в неслужебных целях… утаить от вездесущих чекистов было сложно, практически невозможно.

Минут десять ещё длились телефонные переговоры, которые так ни к чему и не привели.

– Ладно, Михалыч, я тебе после обеда ещё перезвоню, – буркнул Занудкин и бросил трубку.

Николай Михайлович знал, что ни городское управление, ни областное, у которых реальные возможности были в разы больше, Занудкину помогать не станут, т. к. Василий Петрович курировал только учебные заведения, а все региональные структуры ходили под другими кураторами, которые также достаточно щепетильно относились к возможной утечке информации.

Но игнорировать Василь Петровича было глупо. При оргштатных мероприятиях именно Занудкин единолично определял судьбы учебных заведений с их личным составом. Простой московский генерал-лейтенант полиции вертел судьбами нескольких тысяч сотрудников по всей России.

Был ещё один аспект, не дававший покоя Лобову, хотя уже прошло достаточно времени и даже брови успели отрасти. Даже более того, они стали ещё гуще, ещё мохнатее. Но это – другая история, не имеющая никакого отношения к визиту Занудкина в Санкт-Петербург. По крайней мере так казалось Николаю Михайловичу. Однако, судите сами. Возможно, я ошибаюсь, но мне почему-то кажется, что какая-то связь всё же была?!

* * *

a forgetful head makes a weary pair of heels, little wit in the head makes much work for the feet, little wit in the head makes much work for the heel, little wit in the mind makes much work for the feet, my head will never save my feet

Пословица: дурная голова ногам покоя не даёт