Судьба педераста или непридуманные истории из жизни…

– Подруга, а давай этому прикинем лифчик и трусики? – Оля аккуратно положила свои причиндалы Лобову, который даже не пошевелился.

– А теперь мои! – Светлана аккуратно накрыла голову своими трусиками с кружавчиками сначала Лобову, затем Занудкину. Делали всё бесшумно, быстро и аккуратно, лишь изредка хихикая и язвительно ухмыляясь.

Венцом развлечений стала путаница с ксивами. Каждому положили чужие удостоверения в нагрудные карманы рубашек.

Перед уходом Светик вдруг решила, что удостоверения надо оставить себе на память.

– Знаешь, я себе, блин, возьму у этого, блин, кента его ксиву. – Оля полезла в карман рубашки Лобова и достала служебное удостоверение Занудкина. Подруга пошла дальше, она прихватила ещё и деньги. Лобову оставили пару тысяч рублей на карманные расходы, зато подкинули пару дешевых презервативов.

Через час девочки были уже готовы к уходу, но вдруг проснулся Лобов. Николай Михайлович быстро взял ситуацию под свой контроль. Надев трусы, майку, рубашку и брюки, причесав пятерней свои волосишки, Лобов по телефону заказал завтрак в номер на четверых.

Минут пятнадцать Николай Михайлович провел в туалете, совмещенном с душем. Выйдя умытым, выбритым и посвежевшим, он приступил к завтраку. Занудкина будить не стали, завтракали молча, втроем. Девушки то и дело хихикали, бросая хитрые и веселые взоры то друг на дружку, то на мужиков. Лобов чувствовал, что что-то здесь не то, но что?! Он не помнил практически ничего, начиная с момента первого знакомства с девицами и заканчивая моментом пробуждения в одних носках в номере с крепко спящим генералом Занудкиным и двумя москвичками. Одеяло лежало на полу и накрывало с головой Занудкина.

– Так, девушки! Надо навести, это самое, значит, порядок. Посмотрите, пожалуйста, какой, значит, это самое, здесь?! – Лобов окинул взором комнату, где всё было разбросано и перевернуто. – А это что? – спросил Лобов, указывая рукой на большой клок волос Занудкина.

– Ой, бля! Ни х@я себе, бля?! – только и молвила Светлана, поднявшая не то что прядь, а здоровенный клок выдранных волос.

– А может его побрить? – предложила Оля.

– Проснется! Надо что-то другое…

– Да не бзди, Коля, – успокоила Светлана Лобова. – Бритва и помазок есть?

Лобов выдал девушкам помазок, крем для бритья и бритву. Всё бритьё заняло не более пары минут. Обе красавицы работали профессионально и быстро. Заросшего генерала обрили и обтёрли, затем даже подушили женскими духами. Вот именно от запаха духов Василий Петрович-то и проснулся.

Девушки проявляли повышенную настойчивость и беспокойство. Они всё время хотели ретироваться. Занудкину было очень и очень плохо. Ему было не до баб. Лобов же чувствовал какой-то подвох, но что именно и в чем он заключался – понять был не в силах.

В итоге девицы упорхнули и оба генерала, со вздохами, кряхтеньем и причитаниями стали приводить себя в порядок.

– Да, Коля, погуляли мы с тобой на славу, – сказал Занудкин и погладил себя по голове. – А-А-А! – вдруг раздался дикий крик. О, ужас! Он не чувствовал своих волос.

Быстро вскочив и подбежав к зеркалу, он увидел чудище. На него смотрело нечто абсолютно лысое, без единого волоска. Девушки сбрили даже брови. Бровей теперь не было. Не было и волос на голове. Одни только белесые ресницы и густые волосы, торчащие из ноздрей.

– Коля! Что это? – промямлил бравый генерал. Он не плакал, но глаза его были на мокром месте.

– Василий Петрович, клянусь, я, это самое, значит, не знаю, значит… – оправдывался Лобов.

– Лобов! Кто это сделал? – Занудкин рвал и метал. Бегая по комнате взад-вперед, бритое чудище что-то говорил, но слов или смысла понять было невозможно.

Николая Михайловича раздирал дикий смех, который он с трудом сдерживал. Бабская выходка с бритьём ему понравилась. Но только сейчас он вдруг понял ужасный смысл и те пагубные последствия всего содеянного… Занудкин стал шариться по своим карманам и вдруг обнаружил пропажу служебного удостоверения. Холодный пот прошиб его насквозь. О, ужас! Что это?

Лицо генерала побелело, затем приняло землистый оттенок, после чего стало быстро наливаться кровью. В этот момент Лобов, наблюдавший за своим приятелем, стал машинально проделывать схожие манипуляции, тщетно пытаясь найти своё удостоверение и деньги. Не прошло и пяти секунд, как Лобов остолбенел. Удостоверения и денег не было.

Раздался громкий стон и протяжный звук лобовского пердежа.

– И у тебя тоже? – только и спросил Занудкин, который всё понял и который в душе сильно обрадовался.

– Ёбть, бля, что за это самое, а?! – Лобов стоял и активно манипулировал руками. Движения были некоординированными, хаотичными. Брови летали вверх-вниз.

– А это, Коля, твоя идея! На баб тебя, бл@дь, потянуло!? – Занудкин подошел к графину с водой и залпом с жадностью выпил всю воду.

– Василь Петрович, что теперь делать? – растерянно спросил Лобов у Занудкина, который внешне уже не выглядел разъяренным или взбешенным.

– Сейчас, Коля, поедем на машинке ко мне в конторку. Сделаем удостовереньица. Ты напишешь мне объяснение о том, как и при каких обстоятельствах ты, бл@дь, посеял свою ксиву…