Судьба России и “великая потребность человечества ко всемирному и всеобщему единению”

Я хочу, чтоб вы почувствовали, что у меня есть логика в моих рассуждениях. Потому что судьба России как бы перепахала и мою судьбу. Я через свою судьбу рассказываю вам, что у нас происходило. А потом мы поговорим о том, что происходит сейчас.

Я могу показать вам один текст. Это мое письмо Горбачеву. На нем пометка Горбачева, что он прочитал. А письмо такое. Я пишу по свежим впечатлениям о поездке на свою родину. И дальше идет: «Я посетил города Тулу, Елец, Липецк, Мичуринск, Рязань, Коломну». Это вся центральная Россия. Об этом письмо. И мои впечатления от этого посещения.

Это письмо я написал ему 15 августа 1989 г., когда он был в отпуске в Форосе. И я пишу о том, как обстоят дела. Десять лет назад из подобной поездки на родину я вернулся в тяжелейшем состоянии из-за того, что там увидел. Это то, за что потом был донос. Здесь очень важны еще некоторые настроения, с которыми я там столкнулся. И вот я описываю свои впечатления от разрушенных храмов и т. д. Что там начали делать и т. д. Мы потом с ним многое обсуждали.

Может быть, эта тема будет понятнее и интереснее для ваших читателей, когда она соединяется с личными впечатлениями. Даже тогда, когда я рассказываю о себе, я рассказываю о России, потому что я и есть Россия — самая посконная.

В сентябре я был у себя на родине и почувствовал это. Меня там все знают, узнают, говорят… Когда я был в Дюссельдорфе и у меня была сложная операция, и мне было очень тяжело, то в этой церкви, где меня крестили, делали службы в мое здравие. Хоть этого я добился в жизни: когда мне было тяжело, на родине за меня молились. Кем я был? Во время войны я помогал солдату, который охранял стадо. Подпасок это называется. Я был «помощник пастуха». (Потом стал помощником Генерального Секретаря.) Я ему носил винтовку. Потом он мне так стал доверять, что я работал один. Он стал меня отпускать. Я для семьи вскопал и огородил целиком 30 соток земли. Мы с матерью засеяли все. И за 5 км я как очень заботливый хозяин ходил в лес за деревьями и все в две слеги огородил. А носил их на плече. Было страшно больно, и мать сделала мне специальную подушечку. А потом, поскольку немцы подходили совсем близко к Воронежу, солдаты закончили свою работу и стали забивать стадо. Это питание для армии. И я им помогал, т. е. я, например, могу зарезать, освежевать, разделать. Вот у меня шрам на руке. Это я этим ножом порезал. И на зиму они дали мне мясо и мать насолила две огромные кадушки. И зиму 1942-43 гг. мы жили припеваючи. Я был уважаемый мужчина в деревне. Отец меня снабдил специальными инструментами и ко мне приходили со всей деревни подшивать валенки дратвой. А главное — чинить калоши. Отец прислал мне специальный клей, напильник. И зимой я чинил обувь всему селу. И каждый раз приносили картошку, пшено или еще что-нибудь. В 13 лет я почувствовал себя мужчиной, добытчиком, кормильцем.

Корзины я тоже научился плести. Ездил на речку за прутиками, на санках привозил. И даже научился плести кошеву на дровни. Это очень сложная работа. И моя мать возила в воскресенье их на ярмарку, продавала. А я очень волновался, стоял за углом и смотрел, купит ли кто-нибудь? Купили.

С точки зрения чисто человеческой, я сейчас сам часто в мыслях возвращаюсь к этому: у меня такой был отец. Он умел делать все. Мастеровой человек. Отца там не было, а я всему научился. И все окружающие говорили: «Весь в отца». Это такой род. Почему? Я все делал сам.

И потом, когда я вернулся в Москву в 1943 г., я продолжал работать. Отец приносил работу домой, делали дубовые кадушки. Я помогал ему делать грубую часть работы. А мать продавала. И так наша большая семья могла жить. А летом я обязательно работал. Я работал после 6-го класса, 7-го, 8-го. Каждое лето. Даже когда я поступил в Университет, я все равно перед Университетом работал вместе с отцом, чтобы были деньги. И когда я был на 5-м курсе Университета я уже начал работать младшим редактором издательства Академии наук. Я все время работал. Почти не было времени, чтоб я только учился. Я работал у отца на стройке, и за это меня кормили. Просто за еду. Свою дипломную работу я написал, работая в издательстве Академии наук (на 5-ом курсе уже свободное посещение и диплом). 8 часов работы в день.

И в итоге — мне сейчас 63 года, а когда мы сейчас с вами все вспоминаем и я оглядываюсь, у меня возникает ощущение, что у меня такая долгая жизнь. Как будто мне 100 лет. У меня возникает ощущение, что у меня такая долгая, тяжелая и очень долгая жизнь. Понимаете, в 12 лет начать работать.