Судьба солдата

– Извините, товарищ полковник, но мы в рейде не курим, – коротко ответил Крылов. – Так что вам придется придерживаться общих требований. Кстати, хотел спросить вас, а где ваше табельное оружие?

– Наверное, где-то обронил. Мы здесь тоже не щи хлебали, а воевали, как могли.

– Быстров! – окликнул он бойца, который лежал не так далеко от них. – Передайте трофейный автомат товарищу полковнику.

Грачев моментально отодвинулся в сторону от протянутого ему автомата.

– Зачем он мне, старший лейтенант? Мне не нужен никакой автомат. Ваша задача, вытащить меня из этого пекла. Так что выполняйте поставленную перед вами задачу, а оружие мне не нужно. Вы думаете, я ничего не понимаю? Если мы угодим им в руки, шансы выжить с автоматом в руках – минимален. Насколько я наслышан, они за это отрезают головы и надевают их на шесты. Так что, мне ваш автомат не нужен.

Крылов хорошо понимал, что Грачев начинает его немного провоцировать. Он махнул рукой Быстрову, давая тому понять, что отменяет свой приказ.

– Крылов! У вас есть, что поесть? Я просто умираю с голоду. Накормите меня! – потребовал Грачев. – Что смотрите, я двое суток ничего не ел.

Крылов развязал свой вещевой мешок и достал оттуда банку свиной тушенки, которую протянул полковнику.

– К сожалению, хлеба нет, – произнес он. – Так что ешьте без хлеба, товарищ полковник.

Он взял в руки банку и подкинул ее в воздух.

– Может, нож хоть дашь? – произнес он и посмотрел на него. – Не руками же мне есть.

Крылов протянул ему свой нож. Полковник взял в руки нож и стал внимательно рассматривать его.

– Откуда у вас, советского офицера, этот эсэсовский нож?

– Хороший нож, из хорошей стали. Трофейный, – соврал он.

Грачев попытался вскрыть консервную банку, однако у него ничего не получилось. Порезав руку, он вернул ему нож, а банку со свининой оттолкнул ногой в сторону от себя. Заметив это, Быстров быстро вскрыл банку и передал ее полковнику.

– Мерси, – произнес Грачев и стал быстро доставать из банки крупные куски мяса.

Он быстро опустошил банку, которую швырнул в сторону от себя. Крылов встал с камня и, вырыв ножом небольшую ямку, положил банку и забросал ее землей.

– Если хотите остаться в живых, товарищ полковник, то не нужно оставлять после себя никаких следов.

Грачев посмотрел на него и криво усмехнулся.

* * *

      Крылов дремал, прислонившись спиной к камню. Ему снился Витебск, вокзал, он, Катя и Грачев.

– Лейтенант! Вы, почему не приветствуете старшего по званию?

Открыв глаза, он невольно посмотрел на лежавшего недалеко от него Грачева, который тихо посапывал. На его спокойном красивом лице блуждала улыбка, похоже, он улыбался кому-то во сне. Словно почувствовав на себе взгляд, он повернулся на бок и, поджав под себя ноги, словно маленький ребенок, тихо застонал.

«Спит. Наверное, видит во сне Катю, вот и улыбается ей, – злорадно подумал Крылов. – Надо же такому случиться. Если бы кто-то раньше сказал ему о подобной встрече, то он бы никогда не поверил этому человеку».

Перед тем, как снова закрыть глаза, он посмотрел на спящих бойцов. Сейчас земля им казалась мягче любой домашней перины.

«Странно, – подумал Крылов. – Вся страна спит, гуляет, живет. Люди женятся, расходятся, а мы вот сейчас здесь лежим на этой земле, счастливы лишь только тем, что живы».

Закрыв глаза, он подумал об Ольге. Теперь перед его глазами встала Казань. Раскручивая жизнь, как в немом кино, в обратном порядке, он вспомнил школу, своих педагогов и красивую девчонку по имени Оля, проживавшую в соседнем подъезде. Вот она сидит на лавочке в окружении своих подруг, и внимательно осматривает с ног до головы Катю, которую он привел к себе домой, чтобы познакомить со своей матерью. Ему смешно и как-то неловко от ее взгляда, ведь о том, что она его любит, знает весь наш двор. В какой-то миг она вскакивает с лавочки и стремительно исчезает за дверью. Кто знал, что он будет вспоминать о ней в этом далеком Афганистане и жалеть, что не понял, что от добра добро не ищут.

Он открыл глаза и снова посмотрел на Грачева, который повернулся на спину и захрапел.

«Вот дает, – подумал Крылов. – Можно подумать, что спит у себя дома, в Москве».

В Крылове боролись два чувства: ненависть к этому холеному москвичу и полное безразличие к его дальнейшей судьбе. Глядя на него, он так и не мог понять, какое из этих чувств сильнее. Чтобы оторваться от его лица, он посмотрел на свои наручные часы. Время, отведенное им на привал, закончилось. Он поднялся с земли и, поправив на себе амуницию, закинул за плечо АКС.

– Подъем! – негромко скомандовал он. – Всем приготовиться к маршу!

Десантники словно ждали его приказа. Они быстро вскочили на ноги и стали приводить себя в порядок. На земле по-прежнему лежал спящий Грачев.

– Товарищ полковник, поднимайтесь! Нужно двигаться, пока не рассвело – тронув его за плечо, произнес Крылов.

– А! Что? Зачем вставать? Куда двигаться? – недовольно произнес он. – Скажите старший лейтенант, а сюда нельзя было вызвать вертолеты? Почему я должен тащиться с вами куда-то по тылам боевиков.