Судьба вампира

Впоследствии, когда он стал настоящим воином, открыв в себе талант охотника на вампиров; когда понял, что способен открывать подобные таланты и в других людях; способен объединить их в союз, создать тайный орден — кладезь знаний о нечистой силе и методах борьбы с ней, он не раз вспоминал эту улыбку. Она уже не вызывала у него необъяснимый ужас, не наполняла его ночные сны своим холодным ликом и не казалась явлением из прошлой, давно забытой жизни. «Улыбка на крови» стала его спутником, незримым образом, спорадически возникающим в утомленном сознании.

— Скажи спасибо Люцию.

Месть за брата была всего лишь твоим прикрытием, не так ли? — Галба посмотрел на вампира. — Целью же всегда был Менкар…

— Целью всегда были вы, люди, — вполголоса проговорил Даниэль.

Но писарю показалось, что сказали это только его губы. Та самая кровавая улыбка сатира, которая осталась вместо самого вампира, призраком витая в воздухе. А в следующий миг исчезла и она. Абрис губ расплылся в звенящей полутьме. Еще секунду с них, бесцветных, искривленных, падали капельки крови. Но потом растаяли и они.

— Где он? — воскликнула Хлоя, озираясь по сторонам.

— Галба?! — она затрясла парня за плечи, пытаясь привести в себя. — Где он?

— Я… я не знаю… — когда Галба очнулся, то понял, что наваждение было для двоих. Даниэль околдовал их, воспользовавшись своими чарами.

На какие-то мгновения его власть над ними стала безграничной. Он проник в мозг парня и девушки, взломав защитные преграды. И этого короткого промежутка времени ему хватило, чтобы сбежать.

С ужасом Галба Тарот подумал о том, что могло бы быть, если б влияние Даниэля Калота продлилось еще хоть на миг.

— Он сбежал.

— Это я во всем виноват, мне не нужно было смотреть в его глаза. Его глаза — это погибель!

— Не вини себя, никто бы с ним не справился.

— Я мог справиться. Я чувствую в себе эту способность. Не знаю, откуда, но она живет во мне. Как будто зарождается. Я пока могу воспользоваться ею лишь частично, но знаю, что она сильна.

— Не сейчас, Галба. У тебя еще будет время найти его.

— Будет время… — грустно сказал Галба. — Боюсь, что к тому моменту он уже успеет подчинить себе множество людей.

— Его судьба — умереть от руки человека. Рано или поздно это случится. Вот увидишь, — сказала Хлоя. Ее лицо порозовело. Глаза приобрели свой натуральный цвет, кровожадный блеск в них пропал.

— Ему нужна помощь, — девушка наклонилась над Сатоном. Воин тяжело дышал, с его подбородка и губ стекала кровь.

— Кажется, это все, писарь, — превозмогая боль, прошептал он и закрыл глаза. И изрек уже с закрытыми веками. — Если он прав, и Люций действительно мертв, то из первых вампиров в городе не осталось никого… Это резко увеличивает наши шансы на общую победу.

— Ему нужна помощь, а он о победе думает! — всплеснул руками Галба. — Хлоя, побудь с ним. Я схожу за лекарем.

Постой, любимый… — девушка потянулась к нему. Короткий, но от того не лишенный сокровенной нежности, столь долгожданный поцелуй скрепил их объятия.

Через несколько минут Галба Тарот уже стоял на площади среди тех, кто уцелел после завершившейся на время схватки.

— Сатон ранен. Соберите повозку, доставьте его домой, а я найду лекаря. Наш долг сделать все, чтобы он остался в живых. Но у нас есть еще один не менее важный долг.

Сохранить наш город в своих руках! — с каждой репликой его голос становился все громче и громче, и к концу своего монолога он обнаружил в себе поистине пламенное красноречие.

— Мы вступили в бой, и теперь мы знаем, как их уничтожить. Их самый главный воин сбежал. Его любовница отошла в мир иной. И некому больше наводить свои чары на жителей города! Мы в силах уничтожить оставшуюся нечисть! Мы в силах уничтожить их всех! Всех до единого! Их много, но нас не меньше. И самое главное, у нас есть оружие!

Впереди его еще ждала великая битва, и он знал, что бремя командования войском Сатона ляжет именно на него, вчерашнего судебного писаря, сегодняшнего охотника на вампиров.

Парень и сам не мог понять, как за такой короткий срок стал командиром отряда выживших людей. И, самое главное, как он успел завоевать такой авторитет у Сатона и прочих после того случая с бегством из трактира?

Где-то в глубине души он давно мечтал о подобной роли. В конце концов, что еще надо было столь горячему юноше, чтобы задушить в себе ростки вины и доказать, прежде всего самому себе, что он способен не только на оформление бумаг и протоколов, но и на что-то большее.

Ощущал ли он свою избранность? Среди оставшихся в живых он оставался единственным, кто знал тайну возвращения. Единственным, кроме Хлои. Но на ней в скорое время он собирался жениться.

— Начинайте собирать серебро. Мы перекуем все серебряные изделия в нашем городе вот на это! — он вознес к небу серебряный клинок. Лунный свет переливался на его острие всеми цветами радуги.

— Все, что найдете, несите в кузницу Забинны!

— А кто будет ковать? — крикнул кто-то из толпы усталых воинов.

— Да, кто будет ковать? — вторил ему голос позади.

На миг задумавшись, Галба ответил.

— Я.