Судьба вампира

– Но это еще не преступление, святой отец. Как вы можете утверждать, что Люций – вампир, если у вас нет прямого подтверждения его вины?

Кровь на одежде может быть чьей угодно. В том числе и самого поэта.

А может, он просто не в ладах с душевным здоровьем? Вполне возможно, его прозрение сыграло с ним злую шутку. И пришло время, когда он, наконец, стал пожинать плоды своего чудесного исцеления.

– О, да! Я догадывался, что ты заговоришь о сумасшествии. Именно так легче всего объяснить его странное поведение. Но я знаю, что он вампир.

Неделю назад я видел его ночью на озере Пиала. Он ходил по берегу голым, и рот его был в крови!

– Голым! – усмехнулся Черноволосый. – Эка невидаль! Я, когда испишусь, тоже иногда хожу купаться на озеро голым. Смотря, сколько до этого просижу в «Орлином гнезде»!

– Да, но если бы дело было только в этом, – старик покачал головой, – Все уже привыкли видеть в нем зрячего. Никто не удивляется тому, что он спокойно ходит по улицам города и узнает соседей и друзей. Это стало нормой, – священник выдохнул. – И это хорошо. Но вот то, что я увидел позже, нормой быть не может ни при каких обстоятельствах.

– И что же вы увидели?

– Я дождался, когда он покинет берег, и исследовал те места, по которым он ходил. И знаешь, что я там обнаружил?

– Что?

Старик перегнулся через стол, поближе к собеседнику. В это время Черноволосый снова поднял свою кружку и медленно опрокинул ее содержимое.

– Труп.

Черноволосый насторожился.

– Обескровленный труп Изота Гальера! Да, да, того самого мальчишки Изота, который чистил нам сапоги в обувной лавке постоялого двора «В бегах»! Ты помнишь его?

– Такой низенький паренек с прыщавым лицом?

– Он самый. Я наклонился в надежде уловить хоть малейшие вздохи, но кроме жужжания мух в его волосах не услышал ничего. Я осмотрел тело. Он лежал на спине, бледный, как смерть. Голова его была повернута набок. Вся шея его была в крови. Я подумал, что ему нанесли разящий удар ножом и приподнял его подбородок, чтобы иметь возможность рассмотреть рану. Но вместо кровавого рассечения я увидел укус!

– Вы хотите сказать, что его укусил Люций?

– А что я должен был подумать? – один глаз старика невольно дернулся. – Поэт покидает место своего злодеяния, кровь капает с его губ, а через пять минут я нахожу труп с искалеченным горлом!

Черноволосый потряс головой, словно выбивая из мозгов хмель. Это была не первая его попытка протрезвиться, но, естественно, и она ни к чему не привела.

А не приснилось ли вам все это, святой отец? Лучше глотните. Плеснуть? – он кивнул на вторую кружку, с начала разговора остававшуюся пустой.

– Если бы я не был уверен в своих словах, я бы не стал об этом даже заикаться.

– Не знаю, не знаю, – парень нахмурился. – Мое дело маленькое. Я никого не обвиняю, но и не защищаю. Я всего лишь писарь. Откуда мне знать, где правда, а где ложь?

– Это не ложь, Галба! Я говорю то, что видел своими глазами!

– Виной всему могли быть волки… они водятся в тех лесах, – писарь отставил кружку в сторону и стал разгонять рукой дым, застивший глаза.

– Конечно, могли быть и волки! – из серых клубов выплыло морщинистое лицо старика. – Только волки не пьют кровь. Они съедают свою добычу.

Позже мы со скобрами потянулись в лес, чтобы забрать тело Изота. Но не нашли его на месте. Там, где он лежал, осталась лишь примятая трава.

– Может, вы перепутали место?

– Кого ты хочешь обмануть? Себя или меня?

– Не знаю. Вполне возможно, он решил, наконец, убраться из города. Он давно обещал… Еще тогда, на постоялом дворе он проговорился, сказал, что мечтает о гораздо большем, чем об участи простого чистильщика обуви.

– Если тебе так будет легче, то думай так.

– Почему вы тогда сразу не взялись за дело вместе со своими скобрами? За неделю вы бы выбили из него признание.

– Я хотел в одиночку схватить вампира, дабы не подвергать опасности других людей.

– Благородно, – усмехнулся Галба. – Но мне кажется, вы просто хотели славы.

– При чем здесь слава, щенок? Я молчал потому, что хотел до конца убедиться в своих подозрениях, а потом взять его с поличным. Если бы я разболтал всем то, что видел, Люций бы уже давно убежал из Менкара!

– А мне кажется, что если бы не ваше тщеславие, святой отец, многие жизни были бы спасены.

– Эх, Галба Тарот, если бы не время и не место нашей беседы, я бы…

– Знаю, знаю, вы бы лишили меня должности. Или, чего хуже, обвинили бы в клевете или сговоре с дьяволом. Так часто бывает.

– Проклятый писарь, твой поганый язык тебя погубит!

– Ничего не могу с собой поделать. Когда выпью, говорю все, что думаю.

Так значит, теперь вы уверены в том, что он вампир?

А кто он, по-твоему? Говорю же, я видел, как он спешно покидал берег Пиалы с окровавленным ртом!

– Ну, хорошо, хорошо, успокойтесь, святой отец. Пусть будет так, как вы говорите, – Галба развел руками, взгляд его потонул на дне полупустой кружки. Для него не стоял вопрос ребром: верить или не верить священнику. Это было как-то второстепенно. Самым главным для него было сейчас – опрокинуть еще пару кружек.