Неизменная привычка ездить всегда и везде во время своих гастрольных турне исключительно на таком автомобиле, как лимузин, появилась в жизни Джулио благодаря его первой слушательнице – Веронике… Тогда под завалами, когда он в очередной раз спел, чтобы как-то скрасить их пребывание там, Вероника, тихо сказала ему: «У тебя очень красивый голос, Джулио!», и, помолчав немного, по-детски восторженно добавила: «Если мы выберемся отсюда, ты станешь самым лучшим певцом в мире». «Какой из меня певец», – скромно возразил ей Джулио, но девочка с твёрдой уверенностью сказала: «Придёт время, и ты станешь настоящим и известным певцом, и по всему миру будешь кататься на очень красивой машине. Для меня – это лимузин. Если хочешь узнать почему, то по секрету тебе скажу. Когда-то я видела, как однажды недалеко от нашего дома из белой, красивой машины выходили нарядные жених и невеста, а на машине были два соединённых кольца, которые на солнце очень красиво блестели. Тогда-то я и узнала от папы, что этот длинный, красивый автомобиль белого цвета называется «лимузин». С тех пор я стала считать эту машину самой лучшей. Джулио, я так мечтаю хотя бы разок даже не покататься на ней, а просто хоть чуточку побыть внутри неё. Обещай мне, что когда ты станешь певцом, выполнишь это моё желание: хоть на минутку посмотреть, как там внутри неё. Наверное, красиво…». В ответ Джулио, нежно и бережно обняв её, как ребенка, помолчал, а потом тихо сказал: «Если, как ты говоришь, я стану когда-то хорошим певцом, – мечтательно начал рассуждать он о будущем, – то клятвенно тебе обещаю, что ездить буду только на лимузине, а место рядом с собой я обещаю держать всегда свободным только для тебя. – Немного помолчав, он добавил: – А когда мы увидимся, то ты тогда можешь кататься на ней столько, сколько захочется… Но так будет только тогда, когда мы отсюда выберемся». Прильнув крепко к нему, Вероника с благодарностью тихим шёпотом проговорила: «Спасибо! Я верю, что всё будет именно так, как я себе представила. Вот увидишь. А отсюда мы с тобой обязательно выберемся. Это уже я тебе обещаю. Так что мы, выходит, квиты: ты обещаешь мне, а я обещаю тебе».
После этих слов она неожиданно быстро заснула, а он, накрыв её теплее, задумался об их спасительной нужности друг другу, которая делает людей ближе, чем родных по крови. Он был рад, что эта девочка ценила в нём отеческую заботу, и только благодаря добрым человеческим отношениям они не потеряли самообладания, которое, очень помогало им поддерживать друг друга в сложившейся непростой ситуации. Они часто говорили о будущем, что придавало им силы и уверенности в завтрашнем дне. Рядом с этой совсем юной девочкой взрослый мужчина с детской наивностью мечтал о радужной будущей жизни, но, вероятно, именно такая наивность и делает людей совершеннее.
И вот теперь, став известным певцом, Джулио с огромной благодарностью вспоминал о пророчестве девочки Вероники и, будучи верным своему обещанию ей, единственным обязательным требованием его к организаторам гастролей было наличие лимузина. Всё, что касалось организации проживания, питания и всего прочего, не отличалось никакими изысками. Лишь для подготовки к концерту он просил отдельный номер в гостинице, в самой тихой её части.
И каждый раз, садясь в лимузин, Джулио представлял, как будто рядом с ним Вероника, мысленно говоря ей: «Ну что, поехали. Это место, как я и обещал, принадлежит только тебе, моя прорицательница».
Быть может, такая излишняя деликатность и детская наивность в характере этого взрослого мужчины удивит многих и вызовет улыбку, но таков уж он был. На протяжении всей своей жизни творческие люди, словно дети, живут часто своей непонятной для нас замкнутой жизнью и в своём воображаемом мире, что, наверное, и есть самое прекрасное в их жизни…
Завернув в переулок, Всеволод насторожился:
– Ничего себе! Ну и попали мы с вами… Посмотрите-ка вот туда. Чует моя душа, там назревает что-то нехорошее или, может, уже назрело…
В порыве какого-то молниеносного детского интереса Джулио поторопил Всеволода:
– Да, действительно, там что-то происходит непонятное. Давай-ка скорее к ним поближе.
Набирая медленно скорость, они приближались к месту схватки. Краем глаза заметив некстати появившийся Шевроле и с досадой выругавшись, направляющийся в сторону раненого Кузьмы стрелок вынужден был отвлечься, а Кузьма, не теряя времени, воспользовался этим спасительным моментом: он быстро схватил валявшуюся рядом увесистую палку и бросил её изо всех сил в нападающего. Метко запущенная палка неожиданно быстро сбила того с ног и, рухнув на землю, он замер. Подельник мстительного охранника выскочил из автомобиля, вытаскивая на ходу из-под пиджака пистолет. Нацелив оружие на Кузьму с намерением немедленно выстрелить, он вдруг услышал:
– Эй, приятель…