Судьбой приказано спастись

– Значит так, ты со своим псом поедешь с нами в отделение милиции. А что касается вас, ребята, тоже придётся с нами поехать. Только не все, а тот, кто пострадал, и тот, кто из вас старший. Всем в машине не поместиться, – заявил милиционер.

– А нам зачем в милицию? – удивились дети.

– Вы же хотите, чтобы этого человека наказали? – пояснил страж порядка.

– Хотим! Дядя милиционер, вы бы посмотрели на него чуть пораньше. От испуга он был белый как мел и дрожал как студень, – начали сыпать фактами мальчишки, попеременно перебивая друг друга.

– Понятно. Ну что, садитесь в машину, а того, который убежал, нам уже не поймать. Да он нам и не очень-то нужен, раз он с вами просто в футбол играл. Только одного понять не могу: чего он нас так испугался? – недоумевал милиционер.

– Дядя милиционер, он нам говорил, что с Луны… с неба упал. И, наверное, когда падал, нервы повредил и поэтому пугливый стал, – глубокомысленно предположил пострадавший мальчишка.

– Ты, профессор медицины – невролог, давай быстрее садись в машину, а то от твоей лекции по неврологии все тут станем больными и пугливыми, – сказал милиционер и аккуратно помог тому залезть в машину.

Убежав от милиционеров, Кузьма долго бродил по городу, пытаясь понять: почему одни люди ходят и ездят мимо, не обращая на него никакого внимания, а другие – в странных одеждах своих и красивых шапках – появляются вдруг, откуда ни возьмись, и начинают к нему приставать?

Неторопливо шагая по улице мимо одного из зданий, Кузьма, к своей радости, услышал музыку. Она звучала почти со всех окон – прерывисто, отдельными нотами и в исполнении разных инструментов, среди которых он без труда уловил звук гитарных струн. Подойдя ко входу здания, он увидел сбоку от двери дощечку с надписью «Музыкальное училище». Потянув на себя за ручку входную стеклянную дверь, он понял, что она не заперта и зашёл внутрь. Проходя мимо вахтера, Кузьма улыбнулся, заметив, как тот махнул ему рукой, как бы предлагая поторопиться, раз уж опоздал.

Оказавшись внутри здания, парень, оглядываясь по сторонам, тихо бродил по гулким пустынным коридорам мимо многочисленных дверей, изредка встречая кого-либо. Заметив, как одна девушка открыла одну из дверей и скрылась из виду, Кузьма решил последовать за ней. Увидев его близко от себя, девушка засмущалась, невнятно что-то забормотала и замахала на него руками. Повинуясь её требованиям, Кузьма попятился назад, но, споткнувшись о порог, грохнулся на пол. Проходивший мимо молодой человек засмеялся: «Ты что, с ума сошёл? Или от любви к ней голову совсем потерял и побрёл вместе с ней в женский туалет?» Кузьма, улыбаясь в ответ, встал и пошёл дальше.

В самом конце коридора он, наконец, увидел приоткрытую дверь. Осторожно войдя через неё в какое-то помещение, он осмотрелся, и глаза его радостно заблестели – в углу на стойках стояли несколько гитар. Кузьма с нежностью взял один из инструментов, сел на стул, пальцами пробежался по струнам и начал наигрывать тихо мелодию песни «С чего начинается Родина?». Он играл с улыбкой на лице, уносясь душой в тайгу и мысленно любуясь её красотой. Увлечённый игрой и воспоминаниями о своих прогулках с папой и с другом Кисой по тайге, он даже и не заметил, как несколько девушек остановились у двери, слушая его игру и удивлённо глядя на него. Кроме своей необычной игры, он поразил их и своим видом – в нём всё было странно: одежда, обувь, лицо и манера держаться.

На фоне такой завораживающей мелодии, из другого конца коридора послышался стук каблуков, становившийся по мере приближения всё громче и отчётливее. Но это ни в коей мере не мешало проникновенному распространению музыкальных аккордов по периметру класса и примыкающей к нему части коридора…

Преподавательница игры на гитаре, шедшая к своему классу, ещё издалека заметила группу учениц, затаив дыхание слушающих чью-то игру, хотя их было довольно сложно чем-то удивить. Войдя незаметно в класс, она увидела странного парня, сидевшего в углу у окна и увлечённо играющего на гитаре. Окинув взглядом этого парня, педагог обратила внимание на его гораздо большего размера одежду, как будто снятую с чужого плеча, и необычную для играющего на гитаре позу: сняв обувь и упираясь ногами в батарею, он сидел, ссутулившись и облокотившись на спинку стула и прижимая к себе, как будто обнимая, гитару. При этом глаза его были совсем закрыты, а голова немного запрокинута назад. Никто и предположить не мог, что для него играть вслепую на гитаре в такой позе – обычное дело: в пещере, где кругом темень, держать гитару у груди возможно лишь опершись спиной о стену и согнув ноги.