Судьбы русской духовной традиции в отечественной литературе и искусстве ХХ века – начала XXI века: 1917–2017. Том 1. 1917–1934

Стихотворения «Молитва», «Святая ночь», «Боже, Царя сохрани», «Россия» в конце 1917 года Бехтееву удалось переслать в Тобольск находящимся в заключении Николаю Александровичу и его семье. Первоначально авторство «Молитвы», найденной в бумагах Царственных мучеников, приписывали одной из великих княжон. Строки этого стихотворения, одного из самых сильных и пронзительных в лирике Бехтеева, стали широко известны в среде эмиграции и обрели второе звучание в России 1990-х годов:

…Владыка мира, Бог вселенной!Благослови молитвой насИ дай покой душе смиреннойВ невыносимый смертный час…И, у преддверия могилыВдохни в уста твоих рабов

Нечеловеческие силыМолиться кротко за врагов!⁴⁷

Эти строки часто цитируются и сегодня, но почему-то почти никогда не называют фамилию их автора – духовного поэта Сергея Бехтеева.

Тема молитвы зо врагов уникальна для русской послереволюционной лирики, но именно у Бехтеева она звучит едва ли не в первые дни большевистской власти. Однако вскоре претерпевает понятную эволюцию. К 1921 году относится стихотворение «Миром Господу помолимся» с призывом молиться не только за обобщенные «грехи страны родной», но и за перечисленных в жутком ряду «убийц и палачей», «кощунственных безбожников», «гонителей Святых», -

За безжалостных грабителей,За мучителей Царей,За насильников-растлителейНаших жен и дочерей⁴⁸

.

Это конечно уже не «молитва кроткая за врагов», но развернутый антифразис: лирический герой исполнен гнева по отношению к беззаконникам, и понятно, что молится он об избавлении от врагов России, их уничтожении, разделяя известный призыв святителя Филарета Московского: «Гнушайтесь убо врагами Божиими, поражайте врагов отечества, любите враги ваша»⁴⁹. Об этом с несомненностью свидетельствуют многочисленные стихи о палачах России, например, «Русская Голгофа»:

И воинство с красной звездою,Приняв роковую печать,К кресту пригвождает с хулоюНесчастную Родину-Мать

и особенно стихотворение «Поверженный храм», где снос храма Христа Спасителя в Москве сравнивается с Его Распятием:

…Москва хранит постыдное молчание,

И грелись молча русские Петры.Безмолвно обступив горящие кресты…

В отличие от событий в Иерусалиме, «ни один из роковых Иуд петлей не кончил жалкий самосуд»⁵⁰.

Для Бехтеева характерны сильные, экспрессивные и афористичные строки, например: «пьяный народ под зловещий набат совесть навеки хоронит». Глумятся над Россией кровавые герои стихотворений «Жидовин», «Коршуны», «Красное знамя», «Великий хам», «Погром».

Гражданская поэзия Бехтеева по форме близка классическим образцам XIX века, наследует и развивает высокие традиции пушкинской, лермонтовской, тютчевской, некрасовской лирики, содержательное же ее отличие в том, что она выражает сугубо православное миросознание.

Народ предстает в его стихах и как жертва, и как виновник. Снова и снова возвращается поэт к раздумьям о России – стране и впавшей грех, и изнемогающей в страданиях крестных:

Многогрешная, мятежная страна.Я ль тебе укор позорный брошу,

Осужу ль страданий крестных ношу?

Возникает новый для русской лирики образ Руси, ошарашивающий читателя: это юродивая (то есть Божия угодница), но юродивая соблазнившаяся и падшая:

Для меня ты в язвах и нагаяТа же Русь – родимая, святая,Во Христе юродивая мать,Не сумевшая в соблазнах устоять.⁵¹

С. Бехтеев имел возможность несколько десятилетий наблюдать жизнь соотечественников за границей. В горькой и нелицеприятной сатире на русскую эмиграцию «Чем мы могли бы быть» (1951) автор говорит о том, что препятствует русской диаспоре стать процветающей, сильной и уважаемой. Это извечные распри, осуждение, зависть, сплетни: «Русские люди не могут ужиться. Надо им ссориться, спорить, браниться. Вечно кого-то и в чем-то винить…»⁵².