Судебные речи

Поляков был заведующим отделом технического контроля Укрсельмаша. Отдел технического контроля, а следовательно, и Поляков, обязаны отвечать за правильную отправку, отгрузку, выпуск с завода изделий. А правильный выпуск изделий означает комплектный выпуск. Если бы мы имели дело с часовой фабрикой, с часами, то мы, конечно, привлекли бы к ответственности такого технического контролера, который разрешил бы выпускать с фабрики часы без маятника с тем, что потом этот маятник будет вручен покупателю по специальному, особому какому-нибудь вкладочному листу. Здесь получалось тоже самое. Комбайн вручался покупателю без магнето. Все равно, что часы без маятника.

Кто должен был следить, чтобы такого безобразия не было? Технический контролер. Поляков этой обязанности своей не выполнил, и в этом — заключается суть его преступления.

Перехожу к Сельхозснабу и, наконец, к Союзсельмашу.

Здесь у нас тоже, по-моему, совершенно ясные, совершенно определенные и совершенно определившиеся три фигуры обвиняемых — это Шахновский, Реттель и Моев.

Что их характеризует? Их всех троих характеризует прежде всего — одних больше, других меньше — отсутствие до сих пор понимания того, что они сделали. Это для меня совершенно несомненно.

Посмотрите, как под давлением улик Шахновский отступал: не шаг за шагом, а буквально сантиметр за сантиметром, пока пришел к тому, чтобы сказать: «Да, виновен». Вы помните, как он в первый день отрицал, как он во второй день крутил, как он в третий день продолжал запираться и, наконец, как он заявил, что после того, что здесь произошло, он не может не признать, что совершил ошибку, — ошибку, а не преступление. Нет, вы, подсудимый Шахновский, совершили преступление. Больше того, вы совершили достаточно тяжелое преступление, потому что своим опытом работы, своим знанием дела, своей должностью в Сельхозснабе, своим положением в руководящем и контролирующем работу мест учреждении вы не только сами совершали преступления, но вы извращали и вам подчиненных людей, вы не только не поправляли их ошибок и, следовательно, не только не руководили ими, но, наоборот, вы их заставляли эти ошибки делать своим одобрением, своими указаниями.

И если какой-нибудь Ремеров или кто-либо другой может говорить о том, что-он, не знал всех законов, которые он должен был знать, то Шахновский, сидящий в центре, в Москве, не смеет этого говорить. А если он знал эти законы, то он, конечно, должен был бы в таком случае поступать соответственно законам. Он поступал против законов. Чем прикрывал? Прикрывал ссылками на кражи в пути.

Товарищи судьи, надо в конце концов потребовать от подсудимых ответственного отношения к своим заявлениям. Эти господа подсудимые представляют себе дело так, что вся наша страна состоит из одних жуликов и воров, что нельзя отправить ни комбайна, ни магнето, так как его обязательно слямзят, стырят, сопрут.

Что это за подстановка вопроса? Что же, в, представлении этих граждан все решительно воруют и некому поручить охрану государственного имущества? Я должен протестовать против такого рода постановки вопроса. Они ссылаются на кражи в пути, якобы мешающие отправлять комбайны с магнето. Я их спросил, я потребовал сказать, сколько же было таких краж хотя бы за последние полгода? Они не могли назвать ни одной цифры.

Вы говорите, что вынуждены были перейти к отправке без магнето из-за краж в пути. Скажите же, сколько комбайнов в 1932 году вы отправили и сколько украли, и также скажите, почему крали под носом на вашем собственном заводе, и не рабочие крали на улице или на базаре; где у вас стояли комбайны, а крали профессиональные жулики, босяки, крал классовый враг?

Вы ничего на это ответить не могли, если не считать какого-то лепета насчет 200, не то еще меньшего количества комбайнов, но ведь факт, что в этом году пришло к началу уборки, при вашем методе раздельной отправки, 500 комбайнов неукомплектованных, а следовательно, и непригодных к немедленной работе!.. Это по вашим же собственным словам! Поэтому я говорю, что нужно дать решительный отпор такого рода практике, и я прошу суд специально отвести в приговоре место этому вопросу, разоблачить эту попытку прикрываться якобы имеющимися массовыми случаями хищения, попытку прикрыть это безобразное отношение к советскому закону, нежелание принять действительные меры против действительных случаев хищения, разоблачить нарушителей советских законов и государственной дисциплины.