Судебные речи

Мы имеем постановление ЦКК ВКП(б) от 6 марта, запрещающее пользование проводниками (так как подбор этих проводников весьма труден, и практика пользования проводниками себя не оправдала) и требующие организации надлежащей охраны комбайнов в пути. Однако Шабашвили и Шахновский с Реттелем и Моевым грубо нарушали и это постановление. Здесь они выступили со всякими объяснениями, ничего не объясняющими, кроме одного — попытки прикрыть свое неумение организовать охрану, нежелание, непонимание необходимости дать комбайны на поля в комплектном виде, и притом дать их вовремя, нежелание выполнять в этом направлении твердо и ясно сформулированные требования правительства. Да ведь самый факт дискуссии у них на заводе, среди техников и даже на страницах печати, по вопросу о том, что такое комплектная отправка, возможна ли и целесообразна ли комплектная отправка, разве не свидетельствует о том разврате, который был внесен в этот вопрос и в среду производственников господами вроде Шахновского и Реттеля. Они находили даже теоретические основания для дискуссии, по этому вопросу, «теоретически» пытались обосновать и самый срыв правительственного постановления. Это доказано.

Это установлено, и поэтому подсудимые должны нести за это полную ответственность.

Последняя фигура процесса — Моев. Что о нем можно сказать? Что представляет собой Моев? Лишенный сознания ответственности за свою работу и как советский человек и как партиец, в самый разгар работы Моев собирается в отпуск. В разгаре уборочной кампании Моев в отпуску. Но почему он уехал в отпуск? Может быть, потому, что он был болен, может быть, он измучился на работе? Ничего подобного. Первого августа ему нужно было начать учиться. Учение — похвальная вещь. Советская власть старается, чтобы работники, от простого технического работника до самого ответственного, учились, переквалифицировались, овладевали теорией марксистско-ленинского учения и техникой своего дела. Но это надо делать так, чтобы не страдала работа, а чтобы на базе своей переквалификации вы как работник становились более полноценным.

А что было у вас в правлении Союзсельмаша? Ваша работа для вас была не что иное, как синекура, как теплое местечко у казенного порога, чтобы кормиться. Моев, зная о всех безобразиях с некомплектной отправкой, зная, что это запрещено законом, не принимал никаких мер и тем самым совершил преступление. Больше того, он знал о генеральном договоре, разработанном Шахновским и Реттелем, где был пункт, прямо противоречащий постановлению правительства, о том, чтобы «отгружать комбайны комплектно, а отступления допускаются с согласия потребителя».

Вот почему вместе с другими и даже в несколько большей степени должен отвечать Моев, потому что он, как и Шахновский, стоял наверху, в центре, он управлял периферией, ему дано было много власти и прав, а кому много дано, с того больше должно быть и взыскано.

Товарищи судьи, я с самого начала своего сегодняшнего выступления указывал на то особое значение, которое имеет этот процесс. Я должен, заканчивая свою обвинительную речь, еще раз подчеркнуть именно это обстоятельство.

Суд в своем приговоре должен дать не только характеристику того или иного преступления и опасности этого преступления с точки зрения интересов Советского государства и интересов трудящихся, но также определить те или другие меры социальной защиты для каждого из обвиняемых. Я считаю лишним, не вызывающимся необходимостью, как это иногда делается на процессах, излагать сейчас рецепты наказаний для каждого из подсудимых. Я тем более считаю это нецелесообразным осуществлять сейчас, потому что весь смысл этого процесса, как я его понимаю, заключается не только в наказании, а в том, в чем заключается смысл и величайшее культурное значение советского суда.

Ленин нас учил, и в наши дни нас продолжает учить и в этом направлении воспитывать товарищ Сталин, что советский суд есть школа к дисциплине для трудящихся, одновременно являясь грозным орудием подавления и сокрушения нашего классового врага Советский суд и, в частности, в данном процессе должен выполнить главным образом именно это свое предназначение — разоблачить, показать перед широкими трудящимися массами опасность для интересов государства, для хозяйственных интересов, для дела социалистического строительства тех или других преступлений трудящихся, и уже этим самым оказать на них моральное воздействие и вокруг этого дела создать ту моральную атмосферу, которая сама по себе является лучшим залогом невозможности иметь в будущем повторение этих преступлений.

Я прошу суд, определяя меру социальной защиты в отношении каждого из обвиняемых, учесть это обстоятельство, которое мне кажется для настоящего дела особенно важным и имеющим особенное значение.

* * *

Верховный суд Союза ССР приговорил: