Судья Королевского дома

– Это причиняло мне боль, но и только. Я не предлагал Коре быть моей женой, потому что боялся, что ее отец использует ее против меня. Так, как он использовал Марту. Я был Судьей – Судье не полагается привязываться к кому-нибудь. Знаешь ведь историю моего отца. Кстати, и старика Гитбора один раз подцепили на тот же крючок: захватив в заложники его дочь Иду, преступный клан Крюков вынудил Южного Судью отпустить из тюрьмы главаря кланщиков. Освальду в этом плане посчастливилось. Конрад же вообще не заводил семью. – Тут он вздохнул. – А до поры я считал его своим отцом и думал, что он любит меня как сына.

– Слишком много печальных историй в твоей жизни, – заметил Элиас.

– Будет и еще одна, если ты не найдешь Кору, – отвечал Фредерик, в который раз вздыхая. – Так что постарайся. Я теперь Король – мне нужна Королева. – Тут он улыбнулся, даже мечтательно, что для его в последнее время нахмуренного лица было необычно. – Она будет прекрасна в короне с изумрудами, похожими на ее глаза. Постарайся, братец, наша страна заслуживает прекраснейшей женщины в Королевы.

Ну, насчет прекраснейшей – тут Элиас бы поспорил, у него на это было свое мнение. Особенно после того, как в Королевский дворец по распоряжению Фредерика прибыла наконец Марта. Прибыла, правда, не одна, а с малышкой Агатой. Но Агата, только выпрыгнув из повозки, тут же прилепилась к Фредерику, что вышел их встречать, и Элиас мог поговорить с девушкой.

– Здравствуй, – краснея, сказал он. – Рад тебя видеть.

– Здравствуй, – отвечала Марта, чуть улыбаясь.

В то утро Элиас позабыл про все Королевство с его проблемами. Он увел черноволосую Марту в зимний сад, где журчал фонтан и душисто пахли роскошные южные цветы. Фредерик с тоской смотрел им вслед, а жестокая, как все пятилетние дети, Агата немилосердно дергала его за руку, требуя, чтобы он немедленно показал ей ее комнату...

День спустя Король Фредерик перед благородными лордами посвятил Марту в дамы, что было равнозначно рыцарскому званию для мужчины, и объявил, что просит ее руки для сэра Элиаса Круноса.

– Ты не против? – спросил он перед церемонией у девушки.

– О, сэр, вы слишком добры ко мне, – отвечала она.

– После всего, что ты для меня сделала, это – самое малое, что я могу сделать для тебя. Только скажи, по душе ли тебе Элиас? Если нет – проси все, что хочешь, я постараюсь исполнить твои желания.

Марта лишь покачала головой, и в ее бездонных глазах заколыхалась влажная печаль:

– Но себя-то вы мне не отдадите.

Фредерика такие слова обескуражили.

– Прости, – начал он, – я всегда чувствовал, что ты не просто предана мне, но... я не могу того же сказать о своих чувствах к тебе. Мне жаль...

– О чем вы жалеете, сэр? – остановила его Марта. – О том, что любите другую? Не надо об этом жалеть. Я вот жалею, что не вижу даму Кору рядом с вами, и вы из-за этого так печальны.

– Не будем о ней. Сейчас речь о тебе. Хочешь ли ты стать женой Элиаса? Я не успокоюсь, пока не устрою твою судьбу. Он, по всему видно, неравнодушен к тебе. К тому же, право, он не хуже меня, а где-то и лучше. – Тут Фредерик улыбнулся. – И выше, и сильнее.

– Не расхваливайте его, сэр, я сама вижу, что он весь из достоинств. – Марта чуть слышно вздохнула. – Я согласна на замужество с Элиасом, но только при одном условии.

– При каком же?

Она вдруг положила руки ему на плечи, заглянула прямо в глаза, заворожив бездной своих очей.

– Поцелуйте меня... Один только раз. А потом скажите, что отдаете меня другому.

Фредерик вспомнил в этот момент, что он все-таки был Судьей, решительно закрыл глаза, чтобы не поддаться чарам влажных черных глаз, и коротко поцеловал девушку в губы. «Так лучше для нее, – думал он. – Так лучше... С Элиасом она будет счастлива». Открыв глаза, он решительно взял Марту за руку и ввел в Зал Решений, где и провел церемонию посвящения, а потом, после радостного «да» Элиаса, объявил:

– Да будет так. Отныне вы – жених и невеста и будете обручены по обычаю через год в главном соборе Белого Города. – И он соединил руки молодых людей.

Элиас восторженно поцеловал Марте руки, потом обнял и жарко прильнул к ее губам. Девушка же, отвечая на его поцелуй, не сводила глаз с Фредерика. Но тот лишь улыбался, не размыкая губ...

– Я уезжаю, – объявил Элиас Марте вечером того дня, когда Фредерик поручил ему искать Кору. – Не скучай без меня.

Она отложила белую сорочку, у которой только что вышивала ворот, встала, подошла к жениху.

– Куда ты едешь?

– Прости – не могу сказать. Надеюсь лишь, что это ненадолго. – Элиас взял руки девушки в свои, любуясь ее лицом и уложенными в причудливую прическу смоляными косами. – Какая же ты красавица!

За эти слова получил по поцелую в щеки. Марта улыбалась, думая: «Он добрый и нежный. Он любит меня. Он должен быть счастлив, и тут я должна постараться»...

20