Судить буду я

Сенатор повеселел, и мысль об альянсе Японца с его кровными врагами перестала тревожить душу. Власть и деньги магически действуют на человека, философствовал он, укладывая вновь в чемодан миллионы из Аксая. Доллары он определил в особый ящик старинного двухтумбового письменного стола, ловко переоборудованного под домашний сейф, чувствовал, что они скоро пригодятся. Ведь он обещал Сабиру-бобо после встречи с московскими адвокатами самому выехать в первопрестольную, чтобы на месте руководить операцией по вызволению хана Акмаля из подвалов КГБ - с такой пачкой долларов и с миллионами "деревянных" можно было рассчитывать на успех.

Упрятав "деревянные" в чемодан, доллары в сейф, он раздумывал: то ли самому собрать конфеты с ковра, то ли вызвать кого из домашних, как вдруг снова раздалась настойчивая трель звонка, очень похожая на междугородный, и он рванулся к телефону. Но звонок оказался местным, звонил Миршаб, он, даже не расспросив о здоровье, поездке, так же как и Газанфар час назад, сказал с тревогой:

- У меня есть важная новость. Не возражаешь, если я подъеду через полчаса?

Сенатор машинально обронил "да", и разговор тут же оборвался. "Ну и денек, что ни новость, то какая-нибудь пакость..." - чертыхнулся Сенатор и поспешил на кухню, чтобы распорядиться насчет завтрака и насчет конфет, разбросанных на полу.

Миршаб появился чуть раньше назначенного срока, еще в окошко Сухроб Ахмедович увидел, какое озабоченное лицо у его верного соратника, заметил он, и как тот нервно хлопнул дверцей новенькой "девятки", а ведь Салим умел держать себя не хуже Шубарина, чья манера поведения у них почиталась за образец. Но, войдя в дом, Миршаб любезно поздоровался с женой Акрамходжаева, пошутил с детьми, и, глядя на этого улыбчивого, с иголочки одетого человека, вряд ли можно было сказать, что его одолевают проблемы, заботы... Салим прекрасно держался, и хозяин дома порадовался за своего друга. И тут Сенатор вспомнил однажды оброненное Шубариным: мужчина должен нести тревогу в себе, хранить ее тайну, не расплескав из нее ни капли, ибо тревога, словно ртуть, опасна для окружающих, особенно для близких, домочадцев. Но как только они остались одни, у него в кабинете, беспечность, любезность, радушие пропали с лица Салима. Он, конечно, сразу приметил чемодан у письменного стола, даже приподнял его, понимая, что там деньги из Аксая, но расспрашивать о поездке не стал.

Миршаб устало плюхнулся в кресло и поспешил сообщить явно беспокоившую его новость.

- После твоего неожиданного отъезда в Аксай вечером я узнал из неофициальных источников сногсшибательную весть, что в "Лидо" во время презентации выкрали важного гостя Шубарина, того самого американца, что сидел на банкете рядом с тобой. В тот день, когда ты встречался с Сабиром-бобо, Шубарин перетряс весь город, но тщетно, американец словно сквозь землю провалился. И тут происходит любопытное: прокурор республики и начальник уголовного розыска тоже каким-то образом узнают об этом факте, хотя официальных сообщений о пропаже гражданина США нигде не было. Ко мне, как и к Камалову, поступают сводки происшествий и по линии КГБ, и по линии МВД. Но Камалов и Джураев знают не только о похищении, но даже располагают сведениями, кто решился испортить Артуру праздник, и выручают Шубарина. И я насторожился сразу: с чего бы это Камалову проявлять столь щедрый жест в отношении Японца, ведь он не может не знать, что мы с тобой состоим у него в друзьях, а мне на Новый год в ресторане он сказал прямо: "Я включил счетчик, слишком много вы с Сенатором мне задолжали". Так не спелся ли за нашей спиной Артур с прокурором и с этим вездесущим полковником Джураевым? Если так, мы должны быть с Японцем предельно внимательны и ни в коем случае не делиться планами в отношении Ферганца. Судя по весу чемодана, судьба Камалова решена, для Сабира-бобо смерть прокурора равна жизни хана Акмаля...

Миршаб вдруг замолк и потянулся к чайнику, о котором они забыли.

- Да, деньги на это Сабир-бобо не пожалел, - ответил Сенатор, как бы освобождая себя от отчета за поездку в Аксай, а главное, от упоминания о пачке тысячедолларовых купюр, но вдруг словно разгадал какую-то тайну, встрепенулся и спросил:

- А не может быть так: Камалов сам специально подстроил похищение, чтобы найти зачем-то ход к Артуру, внести между нами разлад. Тем более если в деле замешан полковник Джураев, большой мастак по части головоломок для криминальной среды. Тут все надо взвесить - теряя Артура, мы теряем многое, особенно сейчас, когда он стал банкиром, вышел на Европу.

Миршаб как-то странно посмотрел на своего однокашника, но тут же без раздумий ответил:

- Рассуждаешь ты логично, я тоже об этом подумал, но, наверное, я не стал бы тревожиться, беспокоить тебя с дороги, если не позаботился узнать, кто же попытался наступить на хвост Шубарину.

- И кто же такой дерзкий? - вырвалось нетерпеливо у хозяина.

- Некий Талиб Султанов, вор в законе. Живет в Рабочем городке, где и Наргиз, там и держали этого американского грузина.