Судороги

– Эх! Александр Павлович, – произнес Росс, рассматривая малышку. – Вот наше будущее!

– Да, – подтвердил Нечаев. – Главное, что она будет хорошим человеком. Добрым. Отзывчивым. Ну, не без капризов, конечно!

– И ученым! – сказал вдруг Росс. – Серьезным ученым!

– Как это верно, Альфред, – Нечаев положил свою руку на плечо друга.

Действие тридцать первое

Том застал Брауна за весьма странным делом, а именно чтением каких-то бумаг. Браун был так сосредоточен, что даже вздрогнул, когда Том зашел к нему. Столь неожиданное появление Тома привело Брауна в замешательство.

– Том! Да ты ли это?! – начал Браун.

– Кто же еще?

– Тебя каким образом пропустили?

– Так получилось, – ответил Том.

– Здорово, что ты пришел! Молодец!

– Браун! Я не просто так тебя навестить. У меня огромное дело к тебе. Давай решать вместе как быть.

– Ты это о чем?

– У меня есть доказательства, что ты не сумасшедший! Правда, честно говоря, я тебя понимаю.

– О чем это ты? – Браун уставился на Тома.

– Я видел, – ответил Том.

– Кого? – лицо Брауна было полно удивления и настороженности.

– Того, кто тебя тогда так напугал, – Том был очень серьезен.

– Тихо…тихо…тихо. Только тихо, – Браун приложил палец к губам. – А то и тебя загребут.

– Теперь ты понимаешь? – Том смотрел на Брауна.

– Я-то понимаю, – ответил Браун, – а вот они… – и Браун ткнул пальцем в дверь, за которой был медперсонал, – не понимают и не хотят понять!

– А что делать-то тогда? – Том растерянно смотрел на друга.

– Ну вот что, – начал Браун, – коли такое дело, то смотри сюда!

И Браун показал Тому бумаги. Том внимательно посмотрел на них и произнес:

– Ну, и что это такое?

– Это ключ к тайне русалки. Понимаешь?

– Пока нет. Да объясни ты наконец!

– Так вот. Слушай сюда…

И Браун начал рассказывать Тому о содержании бумаг. У Тома все больше и больше округлялись глаза. Теперь он начал приходить в себя от всякого рода мистификаций и суеверий. Все обернулось грандиозным биологическим экспериментом. Через некоторое время Тому даже стало немного стыдно за свое «ненаучное» поведение. Он даже немного покачал головой и ухмыльнулся, вспомнив, до какого состояния довел дежурного своим поведением.

А дежурный, к тому времени, уже сидел за чистым столом. К тому же ему пришлось немного потрудиться, очистив его от макарон. Рядом появилась медсестра, которая отводила Тома в палату, где лежал Браун.

– Долго он там еще будет? – спросил ее дежурный

– Ой, да я уже забыла про них! – опомнилась сестра и пошла в палату.

– Так что запомни! Именно Альфред Росс нужен. Понимаешь, Том? – давал наказ ему Браун.

– Я все понял, – проговорил Том, пряча бумаги за пазуху.

Как раз в это время появилась медсестра.

– Все! Молодой человек, пора прощаться! Если бы я не пришла, так бы, наверное, и сидели здесь!

– Извините, пожалуйста, – промямлил Том, – просто время так быстро….

– Нечего оправдываться! – сестра была «на взводе», – Выход там!

И она указала пальцем. Том кивнул головой и побежал. У выхода он столкнулся опять с этим дежурным. Тот с сарказмом взглянул на Тома. Том только виновато улыбнулся и выскочил на улицу. «Кто такой Альфред Росс? А главное – Где его искать?!». Этот вопрос волновал его.

Действие тридцать второе

Ян вернулся домой не один. Открыл дверь, вошел в комнату. Борис зашел вместе с ним. Матери не было.

– Мама, – тихо позвал Ян.

Вдруг услышав, как бы в ответ, тяжелые стоны, доносящиеся из кухни, вбежал туда. Там, возле мойки на полу сидела мать. Она тяжело дышала.

– Мама! – теперь уже заорал Ян и кинулся к ней.

– Сынок, – только и смогла произнести женщина, как тут же разревелась навзрыд. Казалось, она сошла с ума. Она не могла подняться с пола, а потому обхватила Яна руками и сильно притянув к себе стала прижимать к своей груди его голову. Она разорвала на себе кофту, когда ей стало даже слегка дурно, фактически обнажив груди. Ян хотел было налить ей воды, и немного оторвался от ее объятий. Но она вновь, издав вопль, более похожий на стон, схватила его руками и притянула опять его голову, теперь уже к полуобнаженной груди. В этом порыве безумия она как будто вновь хотела вернуть Яна в свое чрево. Ян понял, что наделал. И что было бы, если бы он погиб.

– Мама, мамочка, я живой, все хорошо, – залепетал он.