Суета сует

— В своем признании вы написали, — продолжил полковник, — что ваша жена принимала определенные лекарства, а также указали, что даже давали ей увеличенную дозу данных препаратов. Мы обратились за помощью к эксперту. В своем отчете он подтвердил, что нейролептики действительно могут вызывать болезни сердца и сосудов, однако их побочный эффект в данном направлении невелик. К тому же в клинике, где производилось вскрытие тела вашей жены, был оставлен ее биологический материал. Этот материал был предоставлен эксперту и он пришел к выводу, что содержание данного лекарства в организме не превышало допустимые нормы. Таким образом, вы никак не повлияли на смерть вашей супруги. На этом основании следствие делает вывод, что все произошедшее было несчастным случаем. Добавлю от себя, что наши сотрудники еще раз пообщались с греческим доктором, который делал вскрытие. Он отметил, что если бы все произошло на берегу, и была бы вовремя оказана медицинская помощь, вашу жену, возможно, удалось бы спасти. Однако все равно последствия для ее здоровья были бы весьма тяжелыми.

Любимцев молчал, осмысливая слова полковника.

— А я? — вдруг спросил он.

— Вы не являетесь ни подозреваемым, ни подследственным в этом деле, — отозвался полковник. — С вас также снимаются те подписки, которые вы дали. Можете свободно перемещаться по стране и по всему миру, а также рассказывать, что хотите и кому хотите.

— То есть не будет суда, не будет ничего? — спросил Любимцев.

— Конечно, а на каком основании?

— Но …я думал, — начал несколько обескураженный Любимцев.

— Ступайте домой, — предложил полковник. — Мне кажется, что вы очень устали, отдохните, пригласите друзей, поговорите с ними по душам.

— Да, да, спасибо, я тогда пойду, — проговорил посетитель и, вежливо попрощавшись, удалился.

— Вот чудик! — невольно вырывалось у одного из присутствующих следователей, когда дверь за актером закрылась. — Зачем же он себя оговорил?

— Да кто ж его знает, — с некоторой иронией заметил полковник, — редкий кадр, большинство мужей на его месте доказывали бы, что не причастны, а этот стал себя обвинять. Может быть, нам майор Владимиров пояснит поведение этого человека? Он вел с ним опросы. Правда, ведь странное поведение?

— Предполагаю, товарищ полковник, — проговорил Владимиров, — что все произошло по системе Станиславского. Ведь согласно ей, актер для большей правдоподобности создаваемого им на сцене или в кино образа должен полностью вжиться в судьбу героя, переосмыслить и перечувствовать все то, что может чувствовать этот человек. Вот и Любимцев как актер представил себя в роли убийцы и сам поверил этому. Вспомнил, что лекарства жене давал, прочитал где-нибудь, что лекарства эти опасны, вспомнил об обидах, которые супруге наносил, о ее стрессе, возникающем, в том числе и из-за семейных неурядиц. Ну и решил, что этот именно он вольно или невольно ее до гробовой доски довел. А дальше эти фантазии завели его в мой кабинет со словами признания.

— Возможно, вы и правы, майор, — заметил начальник, — но больно это все сложно. Те, с кем мы обычно имеем дело, как-то попроще мыслят и попроще живут. Но в целом следствие завершено, доказательная база крепкая, поэтому высказываю всем вам благодарность.

Поняв, что совещание завершено, Владимиров и его коллеги покинули кабинет полковника.

Глава 8. Случайная встреча

Владимиров снова погрузился в свою каждодневную работу. Теперь обстоятельства данного расследования припоминались ему только, если он замечал Савицкую на телеэкране в сыгранных ею когда-то ролях.

Спустя год после произошедшего майор с некоторым удивлением увидел сериал, где небольшую роль исполнил Борис Любимцев. Сериал был исторический, обрушивающийся на зрителей всей своей помпезностью и тяжеловесностью костюмов и декораций. Но в этом кино Любимцев с широкой седой бородой, в боярском длиннополом кафтане, окруженный многочисленной челядью смотрелся вполне величаво. Он играл какого-то изменника-царедворца, который ставил свои интересы выше интересов страны, плел при дворе интриги и в конце получал заслуженное наказание. Сам сериал Владимиров особо не смотрел, а вот за Любимцева искренне порадовался, понимая, что значит для него эта работа.

В конце лета майор возвращался домой на метро. Он не заметил, как его кто-то вежливо позвал по имени-отчетсву.

— Дмитрий Александрович, здравствуйте, очень рад вас видеть!

Это был Борис Любимцев в полной красе. Как всегда он производил впечатление человека яркого: его образ оттенял светло-серый пиджак с шелковым галстуком на шее, очки в круглой светлой оправе и светлая летняя шляпа. Вообщем в столичном метро он смотрелся вполне экстравагантно.

— А я вот домой еду, — продолжил актер, — не хотите ко мне на часик заглянуть, Елизавета Павловна будет очень рада. А то так хочется с вами поговорить!

Владимиров подумал и согласился.

Они вышли из подземки и подошли к уже знакомому майору дому, поднялись на шестой этаж.

— Тетя Лиза, встречай гостя. Товарищ майор — мой друг. Мы с ним на кухни чайку попьем — поговорим.