Суфии

«Если вы сами не будете порицать себя, то не сможете принять порицаний от других».

Сила механистического преклонения перед уединенной жизнью столь велика, что кандидату в суфии прежде всего необходимо указать, в какой именно форме необходимо практиковать уединение. «Быть связанным по рукам и ногам друзьями лучше, чем прохлаждаться в саду с чужими», – замечает Саади. Уход от мира требуется лишь при особых обстоятельствах. Анахореты, которые были всего лишь профессиональными одержимыми, у всех создали впечатление, что мистики всю свою жизнь должны проводить в горах или в пустыне. Люди приняли одну нить за весь ковер.

Фактор времени и места в суфийских упражнениях – еще один важный пункт, который подчеркивает Саади. Обычные интеллектуалы едва ли смогут поверить, что качество и эффективность мышления меняются в зависимости от обстоятельств. Им свойственно назначать встречи в произвольно выбранное время и в любом удобном для них месте, вести ученые беседы при любых обстоятельствах, не обращая внимания на точку зрения суфиев о том, что человеческому уму только «по случаю» удается выбраться из механистической системы, которой он служит.

Этот принцип, всем известный в виде расхожего выражения: «всему свое время и место», Саади в своей типичной манере освещает в «Гулистане». Тридцать шестая история в главе об обычаях дервишей выглядит простым наставлением в области морали или этикета. Когда ее, однако, рассказывают и интерпретируют в суфийской атмосфере, раскрываются дополнительные смыслы.

Один дервиш зашел в дом щедрого человека и обнаружил там общество писателей, обменивавшихся всевозможными любезностями. Воздух буквально сгустился от интеллектуальных упражнений. Кто-то пригласил его принять участие в беседе. «Мой слабый ум способен только на одно двустишие», – сказал дервиш. Все стали просить его высказаться. Дервиш сказал:

«Мучаясь от голода, я смотрю на стол, как холостяк смотрит на дверь женской бани».

Смысл этого двустишия не только в том, что настало время для еды, и пора заканчивать беседы, оно так же выражает идею, что интеллектуальная болтовня является только фоном для реального понимания.

Далее, как повествует история, хозяин сразу же сказал, что мясо скоро будет готово. «Для голодного человека простой хлеб и есть мясо», – ответил дервиш.

В рассказах и стихах «Гулистана» Саади часто упрекает тех, кто спешит как можно быстрее начать учиться, не понимая того, что грубое состояние человека является препятствием на пути изучения суфизма. «Как может спящий разбудить спящего?» – задает Саади известный суфийский вопрос. Если верно, что дела человека должны соответствовать его словам, то тем более верно, что наблюдатель должен уметь оценивать эти дела. Большинство людей этого не умеет. «Собрание мудрецов напоминает базар торговцев одеждой. Не заплатив денег, вы ничего не сможете унести с этого базара. А из собрания мудрецов вы сможете вынести только то, на что у вас хватит способностей».[29]

Эгоистичность претендентов в ученики, их озабоченность собственным развитием и интересами составляет предмет, которому суфии уделяют особое внимание. Необходимо уравновесить личные желания с потребностями всего сообщества. В той части своей книги, которая касается этой проблемы, Саади подчеркивает связь суфиев с «Братьями чистоты», которая осталась почти незамеченной сторонними наблюдателями. «Братьями чистоты» называло себя сообщество ученых, подготовивших и анонимно опубликовавших энциклопедию, содержавшую все доступные в те времена виды научного знания. Это было сделано ими для развития культуры, а не из желания увеличить свой собственный авторитет. «Братья» были тайным обществом, и поэтому о них мало что известно, но так как слово «чистота» в арабском языке ассоциируется со словом «суфий», суфийских учителей часто спрашивали о них. Вот что пишет Саади об этом таинственном братстве в сорок третьем рассказе своей книги:

«Одного мудреца спросили о “Братьях чистоты”. Он сказал: “Даже самый ничтожный из них ставит желания своих товарищей выше своих собственных”. Как сказано мудрыми: “Человек, занятый лишь собой, не может быть ни братом, ни родственником”».

Благодаря авторитету «Гулистана», считающемуся сводом моральных установлений для обязательного чтения всеми молодыми людьми, была заложена основа, способствующая развитию суфийского потенциала в умах подрастающего поколения. Молодые люди увлечено читают и наслаждаются мыслями и стихами Саади, потому что он писал в очень увлекательной манере. Позднее, когда некоторые из них приходят в суфийские школы, чтобы продолжить свое образование, им раскрывают внутренний смысл его рассказов, поскольку необходимый фундамент у них уже имеется. Подобный подготовительный материал практически отсутствует в других культурах.