Суфле из бледной поганки

– Нет, не стал. И самое интересное, что к Михаилу он в квартиру при мне так и не позвонил ни разу. Ну, разве это поведение нормального человека?

– Действительно, – пробормотала Фима. – Совершенно ненормальное поведение.

Выйдя, она позвонила Юле.

– Видели! – закричала племянница Татьяны прежде, чем Фима успела что-то произнести. – Соседка тети тоже видела Сидора! Он песни духовного содержания на лестнице петь начал, она на шум выглянула. А он ей и говорит, что молиться и псалмы петь нужно в любое время дня и ночи, как Ангел позовет. И особенно громко надо взывать к Богу, ежели знаешь, что согрешил.

– Так он пел или молился?

– Молился. Только очень громко. И на коленях стоял. А когда соседка дверь открыла, то он ей сказал, что он брат убиенной им рабы Божьей Татьяны. Соседка даже не поняла, что это про тетю Таню речь идет. Тогда-то тетя Таня еще живехонька была.

– Все ясно, – пробормотала Фима. – Значит, убийца – это сумасшедший Сидор. Его и нужно искать!

– Ой, мне так страшно, ты бы знала!

– Ты-то чего боишься?

– Так этого Сидора и боюсь! Если он всех, кто был с тетей Таней близок, убивать принялся, то он и ко мне пожаловать может!

– У тебя разве какие-то особые грехи есть?

– Да как у всех. Думаю, что для вынесения приговора сумасшедшим сгодятся и они. И вообще раз уж Сидор взялся весь свой род искоренять, то и меня должен того… искоренить.

«Интересно, – мелькнула у Фимы мысль, – а себя самого Сидор считает достойным остаться и жить дальше?»

Пока что никто из свидетелей ничего не говорил о том, чтобы Сидор обещал расправу над самим собой. Но если Сидор останется жить, то он может наследовать за своими родственниками. И этот момент показался Фиме немаловажным.

– Юля, ты говорила, что у тети были личные накопления.

– Да, у тети еще от прежних браков остались кое-какие деньги, у нее были счета в разных банках, она была женщиной далеко не бедной. На каждом счете у нее хранилось от миллиона до полутора. Это я знаю. Она своих средств от меня не скрывала, но все ее счета записаны на ее имя. И доступ к ним могут получить наследники только после завершения определенной юридической процедуры.

– Наследники… – задумчиво произнесла Фима. – А ведь и правда, мы как-то зациклились на наследниках одного Анатолия Петровича, а ведь твоя тетя тоже человек небедный. И кто же у нее в наследниках числится?

– Я! Меня и в убийстве тети Тани заподозрили сначала, потому что наследница у нее всего одна – это я! Единственная и неповторимая.

– А вот и нет! Так было до того, как появился Сидор. Он твой дядя и родной брат Татьяны.

– Так что же… Наследник теперь он?

– Если Татьяна не оставила завещания, то да.

– А я?

– Существует определенная система наследования, основанная на степени родства. В первой очереди стоят супруги, дети и родители умершего. Во второй очереди состоят его родные братья и сестры, дедушки и бабушки, а также племянники и племянницы по праву представления.

– Это еще что за штука?

– Твой отец был наследником второй очереди, он умер раньше, чем смог вступить в права наследования за своей сестрой, значит, ты можешь занять его место. А твой дядя Сидор, он и так является наследником второй очереди. Вы с ним равны в своих правах!

– Но он же душевнобольной. Неоднократно был направлен на принудительное лечение в стационар. Он убийца! Разве такие люди могут наследовать?

– Если докажут, что Татьяну убил Сидор, то наследовать ее имущество он не сможет. Все достанется тебе. Но если его вина не будет доказана, а завещания не окажется, то, боюсь, тебе придется с ним поделиться.

– Да пусть берет, что хочет. Половину или даже все. Лишь бы не лез ко мне в душу и… вообще не лез! Мне совсем не нравится, как всюду, где он появляется, вскоре находят либо труп, либо близкого к этому состоянию пострадавшего.

– Но у тебя есть муж. Он тебя защитит.

Но Юля как-то не сильно приободрилась. Видимо, у нее были сомнения на этот счет.

– Тогда какое-то время тебе лучше не есть пищу, в составе которой ты не уверена.

– Всерьез думаешь, этот тип и меня захочет отравить?

– Ты же и сама думаешь о том же.

Ответом ей был душераздирающий вздох.

– Ничего, посижу какое-то время на одних яйцах. В яйцо ведь добавить яд невозможно?

– В вареное – нет.

– О-о-о! – застонала Юля. – Проклятый дядька Сидор!

Домой Фима вернулась поздно вечером. Арсений ей так и не перезвонил. Присланные задания по информатике взывали к ее совести, но Фима к ним даже не прикоснулась. Настроение у нее было гаже некуда. Преступник шляется невесть где. И Арсений туда же.

Фима молча разувалась в прихожей, она не зажигала света, чтобы не разбудить своих домочадцев. Потом она прокралась на кухню, где налила себе стакан молока.

Но только она поднесла его к губам, намереваясь выпить, как в кухне раздался возглас:

– Пуфики!

– Ай!

Фима выронила из рук стакан, который с громким звоном разбился. Молоко растеклось по всей кухне, частично обрызгало стены, а частично Фиму.

– Тетя!

– Ты обещала что-то сделать с этими пуфиками! – с этим возгласом тетушка, которая, оказывается, сидела на кухне, требовательно уставилась на Фиму.