Суфле из бледной поганки

– Прямо сейчас? – кротко поинтересовалась у нее Фима.

На какое-то время тетя задумалась, чрезвычайно напугав тем самым Фиму, но потом все же смилостивилась и произнесла:

– Завтра!

– Хорошо, прямо с утра начну ими заниматься.

Тетя удалилась, а Фима вытерла молоко и понадеялась, что завтра утром тетя уже забудет о выдвинутом требовании.

Но не тут-то было. Первое, что увидела Фима наутро, выйдя из своей комнаты, были пуфики, поставленные друг на друга в виде пирамиды. Тетя была твердо намерена привести их в подобающий вид или выкинуть вон. По ее словам, они оскорбляли ее взор и портили ей настроение.

И Фима снова задумалась, по какой причине эти порядком поеденные временем предметы меблировки оказались в квартире у Анатолия Петровича.

Фима выпила кофе, прогулялась по квартире, но так и не решила, что ей делать с треклятыми пуфиками. И зачем они с Павликом притащили их к себе?

Для начала Фима решила их рассмотреть получше.

Увиденное ее не порадовало. Если раньше она думала, что старую кожу можно помыть, натереть воском и как-то обновить малыми силами, то теперь она увидела, что трещины слишком глубокие. А в одном месте кожа лопнула и обнажилась подкладка.

– Да, тут нужно менять всю обивку. Выкинуть их, что ли? Никто возражать ведь не станет?

Никто и не возразил.

Фима приготовила еще кофе, сварила свою любимую манную кашу на сливках, с сахаром и приличным куском сливочного масла. Калорийная до невозможности, но такая нежная и воздушная каша больше напоминала десерт.

Унюхав ее аромат, на кухню приплелся Павлик.

– Тетя тебя вчера весь вечер караулила. Достала она меня с этими пуфиками. Я вот что придумал. Сдерем с них эту кожу, а обобьем их бархатом.

Идея показалась Фиме стоящей, и она поинтересовалась:

– А бархат где возьмем?

– У тети Риммы в шкафу есть старые портьеры. Они ей не нужны, сам слышал, как она сокрушалась, что и выбросить жалко, и повесить их уже невозможно, немодные, да и вытерлись местами. Но для пуфиков материал будет в самый раз. А мебельный степлер я вчера у Славкиного отца выпросил.

– И ты думаешь, у нас получится?

– Почему это у нас? – удивился братишка. – У тебя! Потому что лично я сейчас иду в школу.

И ушел. А Фима осталась наедине с пуфиками, потому что тетя Римма тоже куда-то ушла еще раньше, пообещав, что к полудню вернется, и вопрос с меблировкой должен быть к этому времени решен.

У Фимы даже мелькнула мысль, а не заняться ли ей информатикой, но прикинув, поняла, что информатикой ей заниматься хочется еще меньше.

– Ладно, глаза боятся, да руки делают. И как тут… С какого боку подступиться?

Фима несколько раз обошла первый пуфик, пока не поняла, с чего тут лучше начать. Содрала обивку, вытащила клещами старые, местами проржавевшие гвоздики и начала прилаживать новую ткань. Получалось очень даже неплохо, вот только в двух местах внутренний наполнитель как-то странно топорщился, мешая ткани лежать красивыми складками. Твердая кожа решала эту проблему, а вот мягкий бархат не мог скрыть внутренний дефект, начинал вспучиваться и сам.

– Нет, так не годится.

Фима взяла кухонный нож, которым обычно они разрубали большие куски мяса, и принялась кромсать наполнитель. Получалось неплохо, нож был достаточно острый, а наполнитель, состоящий из какой-то органики вроде сухой соломы, со временем совсем пересох и легко крошился.

– Как бы мне его весь не выкрошить.

Но совсем скоро Фима столкнулась с новой проблемой. Резать стало гораздо труднее, и к тому же падающие на пол обрезки стали какие-то не такие. Создавалось впечатление, что внутри соломы вложен плотный лист бумаги или даже картона, который Фима сейчас и кромсает.

– Ничего не понимаю. Что они туда запихнули? И зачем? Для поддержания формы, что ли?

Сначала Фима хотела оставить все, как есть, тем более что в целом сделанная ею работа уже выглядела удовлетворительно. Но потом ей стало любопытно.

– Да что же у них там такое?

И она потянула картонку на себя.

Глава 10

Оказалось, что это конверт. Не обычный почтовый, а большой, склеенный из плотной желтоватой бумаги, которая со временем стала почти коричневой. Внутри конверта что-то шуршало и перекатывалось.

– Шарики от моли? Нафталин? Вот индусы дают!

Но потом Фима поняла, что конверт наш, отечественный, напечатан в типографии «Красный Октябрь».

– Что-то непохоже, чтобы это было приветом из далекой Индии.

Фима открыла конверт, внутри была вложена довольно большая свадебная фотография, на которой была запечатлена сама чета новобрачных, а также их гости. Сделана она была в каком-то ресторане, а костюмы и прически этих людей говорили, что дело происходит где-то в середине девяностых годов прошлого века. Также было понятно, что тут собрались отнюдь не рядовые граждане, а почти исключительно деловые люди и их крыша.

– М-м-м… И кто они такие?