Сугубо доверительно. Посол в Вашингтоне при шести президентах США. 1962–1986 гг.

Когда я пришел, Рокфеллер по телефону разговаривал с женой, которая находилась в Нью-Йорке, спрашивая ее, в каких банках находятся ее личные деньги и сколько конкретно. По словам Рокфеллера, когда он женился на ней, его не очень интересовало, сколько у нее было денег; однако сейчас – в связи с рассмотрением в конгрессе его кандидатуры на пост вице-президента – у него спрашивают и такие данные. Он добавил, что проверкой его биографии ныне занимается около 400 агентов ФБР, которые интервьюируют всех, кто с ним ранее встречался. Делается это по указанию лидеров конгресса, поскольку впервые в истории США создалось положение, когда и президент (Форд), и вице-президент (Рокфеллер) занимают эти посты не в результате всеобщих выборов, а по назначению ввиду скандальных отставок их предшественников (Никсона и Агню).

Рокфеллер заметил, что в целом эта процедура «просвечивания» малоприятная, но приходится на нее идти с учетом настроений, созданных в стране Уотергейтом. Но бывало и хуже, добавил он. Например, в 1964 году, когда он соперничал с сенатором Голдуотером за право выдвижения кандидатуры на пост президента от Республиканской партии, во время коктейля в его честь наиболее рьяные сторонники Голдуотера (без ведома последнего) подлили в коктейли какое-то зелье, в результате чего чуть было не произошло массовое отравление сторонников Рокфеллера. «Нравы у нас порой самые дикие, и к ним надо быть готовым, если выбираешь себе дорогу политического деятеля».

Рассказывая об этом и некоторых других случаях из своей жизни, Рокфеллер, чувствовалось, делал это с заметным удовольствием, как бы подчеркивая, что он старый ветеран на политической авансцене США и что назначение его сейчас на пост вице-президента далеко не случайно.

Говоря затем о его отношении к СССР, он признал, что ему приходилось делать антисоветские заявления, особенно на должности губернатора штата Нью-Йорк, где он должен был считаться с сильным еврейским влиянием. Рокфеллер вместе с тем подчеркнул, что в Москве ныне не должно быть сомнений в том, что он будет поддерживать президента Форда в пользу развития отношений с СССР. Он будет продолжать поддерживать и деятельность в этом направлении Киссинджера, с которым его связывают узы долгой дружбы.

Для ознакомления с делами, связанными с отношениями с СССР, я и попросил Генри устроить мне встречу с советским послом, добавил он.

По ходу разговора мы кратко коснулись отдельных сторон советско-американских отношений, в которых он разбирался довольно поверхностно. Он вел беседу в дружественном тоне, как бы показывая своим видом и поведением, что с назначением его на пост вице-президента мы будем иметь дело «с новым Рокфеллером».

Когда пришел Киссинджер, мы приступили к обеду и продолжали беседу уже втроем.

Разговор начался с замечания Киссинджера о том, что они придают большое значение установлению личных контактов новых руководящих лиц администрации, президента Форда и вице-президента Рокфеллера с представителями советского правительства, учитывая важный характер советско-американских отношений. Он сказал, что новая администрация не считает себя лишь «переходной ступенью» от одной власти к другой, а надеется быть в Белом доме по крайней мере 6 лет. В этой связи для новой администрации небезразличны те результаты в области советско-американских отношений, с которыми она придет на президентскую кампанию 1976 года.

Киссинджер сказал, что хотел бы попросить меня кратко изложить лично для Рокфеллера суть советского подхода к отношениям с США и основным проблемам взаимоотношений как в международном, так и в двустороннем плане. Он тут же бросил реплику, что с Рокфеллером можно обсуждать самые доверительные детали наших отношений, ибо он обо всем этом уже информировал его для сугубо личной ориентировки.

Я в сжатой форме изложил наш подход к различным аспектам советско-американских отношений и международным проблемам.

Киссинджер не вмешивался в мое изложение, считая, видимо, что оно понятно Рокфеллеру. Лишь когда я коснулся тезиса о желательности совместных скоординированных усилий СССР и США в решении ближневосточной проблемы, Рокфеллер вопросительно посмотрел на Киссинджера. Последний тут же бросил реплику о том, что «свобода действий Вашингтона в этой области имеет свои пределы».

Киссинджер не стал при Рокфеллере расшифровывать свою реплику о «пределе» для возможных совместных действий с нами. Однако, когда после обеда мы с ним задержались для обсуждения некоторых текущих дел, Киссинджер сам вернулся к этому вопросу и сказал, что хочет сугубо неофициально пояснить свою точку зрения на этот счет, придав ей более расширенное толкование, а не только в рамках Ближнего Востока.